Пока была жива бабушка, она нас с дедом в ежовых рукавицах держала. Она чётко знала, что на завтрак нужно есть кашу, на обед суп или похлёбку какую, а на ужин можно жаркое или котлеты или что там ещё. Сладкое с чаем, арро не злоупотреблять, а всякие изыски — только в праздник, иначе они перестанут быть изысками. А сейчас мы с мамой вдвоём, и вроде оба можем что-то приготовить, если нужно. Конечно, чаще она, чем я. Но я тоже могу кое-что.

За болтовнёй они дошли до его дома — как вчера. Консьерж был другой, а квартира та же самая.

— Чай? Арро? Или сразу пельмени?

— Сразу пельмени! — ответила Тая, и снова сама себе удивилась.

На кухне он иногда даже просил её что-то немного сделать — ну там передать, достать или открыть. Подержать дверцу холодильника, например, пока он достаёт все свои любимые соусы. И они всё время болтали — о детстве, о любимых блюдах, о праздниках, о бабушках и дедушках. И как-то это было… неожиданно легко. Тая поймала себя на мысли, что даже с Лилианой не говорила о некоторых вещах, а они подруги. Потому что, ну, кому интересно, что она любила есть в детстве? Какую кашу и какое мороженое? И какие конфеты?

Ну и с Сергеем тоже и подумать нельзя было ни о чём таком вот, там всё было серьёзно, и разговоры такие же. О судьбах мира, не меньше, и о философских проблемах. И больше он говорил, чем она. Тогда ей это льстило, как же, взрослый — и разговаривает с ней, как с равной. А сейчас… сейчас никто не взрослый, а просто легко и здорово.

Они вместе утащили сковородку в комнату, и тарелки с вилками, и чуть не перевернули всё, потому что снова хохотали, как ненормальные.

— А я хотел научиться допрыгивать до потолка, прикинь, да? — Макс подпрыгнул и на мгновение завис в воздухе.

У неё никогда так не выходило, хотя она, конечно же, слышала, что воздушники должны уметь дружить с воздухом настолько, чтобы держаться за него. А сейчас почему-то захотелось, она с хохотом подпрыгнула… неожиданно для себя перекинулась в воздухе, и приземлилась уже на четыре лапы.

— Вау! Круто! — Макс тут же плюхнулся на пол рядом с ней. — Это… это невероятно, вот.

Она прыгнула ему на плечо, оттуда — на книжные полки и телевизор, пробежалась по мебели, и по тумбочке, соскочила на диван, учуяла запах еды… вернулась на пол и приняла человеческий облик. Вот только не хватало, ещё немного — и она же будет сидеть на столе и есть из тарелки, как кошка Полины Владимировны, когда думает, что её никто не видит! И хорошо ещё, что она — мелкий зверь, а то бы снесла тут всё!

В другой момент Тае было бы мучительно стыдно, потому что куда это годится — перекинуться на глазах у ничего не подозревающего человека и бегать по стенам! Взрослые воспитанные люди так не делают ни при каких обстоятельствах! Но… стоило один раз взглянуть на Макса человеческими глазами, и становилось понятно, что всё в порядке, более того — такого восхищения она ни у кого в глазах ни разу не видела.

— Тайка-горностайка, — Макс так смотрел, будто и впрямь увидел что-то невероятное. — Ты охренительна, хоть человеком, хоть зверем. У тебя пятнышко на носу осталось, — он дотянулся кончиком пальца до кончика её носа.

— Ой, правда? Нужно умыться, — вздохнула Тая и пошла в ванную.

Там умылась холодной водой, строго посмотрела на себя в зеркало, погрозила пальцем… и рассмеялась.

— Чего смеёшься? — Макс тоже встретил её в гостиной улыбкой до ушей.

— Смешинку проглотила, — ответила она совершенно серьёзно. — Может быть, мы начнём есть? В зверином облике запах еды ещё более сильный, чем в человеческом. Я уже едва не начала есть прямо из сковороды, как кошка!

— Да и ладно, кого ты этим напряжешь? Никого, я думаю, — покачал он головой. — Кино?

— Да, — может быть, кино отвлечёт от глупостей?

Но вышло совсем наоборот. Пельмени съелись мгновенно, а очередная серия кино внезапно оказалась про любовь. Герой-демон очаровывал принцессу, принцесса очаровывалась не на шутку, и вот они уже поцеловались… как там было в древней книге? Читали о том, как герои поцеловались, и никто не дочитал, потому что поцеловались сами?

Тая посмотрела на Макса — украдкой, тихонечко… и неожиданно встретилась с его взглядом. И подумала, что хочет коснуться этих разлохмаченных вихров, этой щеки и этого носа. Может быть, он не будет против, если она так сделает?

А она… сделает? Это так трудно — поднять руку, и… и…

— Тай? — тихо спросил он, и в том вопросе тоже была нотка сомнения. — Ты… уверена? Я-то да, я глаз от тебя отвести не могу, но ты?

— Да. Я уверена. И потом не буду обижаться или жалеть.

— Ты лучшая, — прошептал он, прежде чем притянуть её к себе и поцеловать.

14. Не страшно

Макс проснулся и ничего не понял. Невероятное ощущение — что в его самой обычной жизни случилось что-то настолько крутое, что словами и не перескажешь.

Он повернул голову — точно, всё по правде. Потому что рядом спала Тайка, уткнувшись носом в его подушку с космическим кораблём. Её родинка на скуле была так близко, что её захотелось потрогать. Или попробовать слизнуть. Или…

Вообще он вчера потрогал. И слизнул. Ну и всякое другое тоже. И детали-то почти не помнились, только — было! Взаправду было! Он и… она. Таечка. Таюшка. Тайка-горностайка. Княжна Вострецова, которая, конечно, вчера обещала, что не станет обижаться или жалеть, но то было вчера…

А сколько времени, кстати? Как-то подозрительно светло, а сегодня вовсе не воскресенье, между прочим. Он извернулся, чтобы не потревожить Тайку, глянул в телефон… мать честная, уже половина первой пары прошла. Теория по специальности, между прочим.

— Тайка, — прошептал он ей прямо в ухо. — Тай, мы всё проспали, прикинь?

— Что? — пробормотала она, просыпаясь.

Открыла глаза — и какая же она чудесная вот такая, не до конца проснувшаяся! Он потянулся и поцеловал полуоткрытые губы.

Они, конечно, проспали, но десять минут вот вообще погоды никому не сделают, так ведь?

— А сколько времени? — спросила она примерно через те самые десять минут.

— Да проспали мы, проспали, — рассмеялся Макс. — Терять уже нечего. Сейчас поднимемся, умоемся и побежим.

— Ой, нет, мне обязательно нужно домой, — Тайка подскочила и убежала в ванную.

Макс не очень-то понял, зачем ей домой,