Блин! Вот так по-лузерски пасть жертвой мелкоуровневой живности? И почему это они не промахиваются, ведь такая разница в уровнях! Видимо, их меткость завязана на уровне хозяина-шамана.

— Ну что, хорошее место для ПвП? — звучит издевательский голос.

Я краем глаза заметил, что Крутыш выглянул из-за валуна. Наблюдая за моим танцем, он вальяжно вышел, оперся одной рукой о камень и не спеша вытащил из-за пазухи синюю бутылку — зелье маны. Ага, просел-таки ты сильно, значит, долго колдовать не можешь.

Шаман щелчком пальца откупорил бутылку и чуть приподнял над головой, предлагая тост:

— Твое здоровье, Антшот!

Все-таки крутизна расслабляет, и заставляет делать серьезные ошибки. А за просчеты нужно наказывать.

Я на секунду забыл про нагло жрущую мое здоровье стаю крабов, вскинул арбалет и нажал спуск. Но в последний миг за локоть зацепился особо везучий клешнеобразный, выдав крит под 200 единиц, и руку качнуло.

Обычно я попадаю в корпус, чуть выше пояса, но в этот раз…

— Какого хрена? — заорал Крутыш.

Он отдернул руку, его облило синей жидкостью и осыпало осколками — стрела четко прошла через склянку с маной. Шаман зло сверкнул на меня глазами, стряхивая с лица остатки зелья:

— Ну, держись, — проскрипел он.

В этот момент на поляне, ловко прыгая с камня на камень, появилась отхилившаяся Мираж. Она безо всякой невидимости на ускорении неслась прямо к цели, не касаясь проклятого гравия — к счастью, мелких круглых валунов на пляжу хватало.

«Это животные, Антшот!» — прилетело от Мираж.

В смысле, животные? Ну и что с того, что животные? Прыгая как сайгак, пытаясь стряхнуть мелких панцирных, я сначала даже не понял, что имела в виду кинжальщица. И тут до меня дошло! Аааа, вон чего, так это животные…

Быстрым движением я врубаю маскировку. Леса вокруг нет, но в случае с мобами 1го уровня он и не нужен. Поэтому меня продолжают кусать только крабы, висящие на шмотках, остальные же, потеряв меня из виду, теперь просто копошатся бесцельной массой. Разница в уровнях решает!

Я выпрыгиваю из центра крабовой лужи и бегу прямо к шаману, стреляя на ходу, но страдающие от клешней руки не держат цель. Фиговы раки, в какую игру не зайдешь, всюду мешают!

— Да как ты?… — удивленно вопрошает Крутыш, подняв на меня глаза — он только закончил магические пассы какого-то уберного заклинания.

Висящие на одежде крабы взорвались, пробив меня мелкой крошкой, как шрапнелью. Одновременно с этим рванула вся каменная биомасса, которую я так удачно успел покинуть, и в спину тоже тряхнуло.

Вылетел целый ворох сообщений, заполнивших весь обзор:

Крутыш нанес вам 2 урона.

Крутыш нанес вам 4 урона.

Крутыш нанес вам 1 урона.

Крутыш нанес вам 4 урона.

Крутыш нанес вам 3 урона.

Крутыш нанес вам 1 урона.

…

И таких сообщений было под полсотни — полоска здоровья, и так уже ополовиненная, резко скакнула к самому краю. Но нет времени пить зелья, тут решает только скорость.

— Зараза! — Крутыш выкидывает руку, и полуметровый валун рядом со мной обращается в голема, делает героический прыжок, но падает обратно бездушным камнем.

Шаман в панике выхватывает новую банку маны, но так и застывает, не донеся ее до рта. Мираж, подскочив сзади, нанесла удар по сонной артерии и расслабленно утерла лоб:

— Пипец, заставил он понервничать…

Я уже не спеша подбегаю, зарядив оглушающий и держа на прицеле замершего со склянкой шамана. Ну, прямо рекламный плакат из студенческого буфета — а на тетиве я держу заряд бодрости и свежести для Крутыша.

Меня вся эта ситуация накалила, и я нервно подразнил мстителя:

— Что, бедный шаманчик колдовать не может? Бедный шаманчик ману слил?

— Ну, уроды, держитесь! — процедил шаман.

Я, скривившись, разряжаю арбалет прямо в ухмыляющееся лицо. Достал!

Вы нанесли 4299 урона Крутышу. Оглушающий удар — успешно!

— Убью! — кричит Крутыш, его измазанное синим лицо перекашивается от злости.

— Эй, — возмущается Мираж, — Я его добью!

— Добьешь, только погоди, — успокаиваю я кинжальщицу и тычу арбалетом в грудь шаману, — Для чего я нужен Брутто?

— А я знаю? Брутто как с цепи сорвался, орет на всех, чтобы узнали, кто ты! — рычит Крутыш, а сам косится изо всех сил на банку маны, застывшую в руке почти у самого рта.

Я приставляю арбалет вплотную к склянке и нажимаю курок. Стрела прошибает стекло, донышко отваливается, и новая порция синей жидкости выливается на грудь «говорящему с землей».

— Ну, и кто ты такой? — со злостью рявкает Крутыш.

— Я нуб 67го! — с пафосом чеканю я, подняв арбалет к плечу, будто заправский коммандос, еще бы сигару в зубы для пущего эффекта.

— 68го, Антшот… — поправляет Мираж и снова бьет мстителя по шее, оглушает.

— А, ну да, уже 68го, — я скривил губы, такой момент испорчен.

Шаман непонятливо косится на меня, но я начинаю злиться, мне уже надоела вся эта комедия, пора заканчивать разговор. Я снова тычу арбалетом в грудь шаману:

— Значит, слушай сюда! Вам, Мстителям, конец!

Крутыш округлил глаза, будто я сморозил дикую глупость, и засмеялся так, аж затрясся весь:

— Аха-ха-ха! Вот ты кадр! Ты хоть знаешь, кто мы такие, с кем ты связался?

— А ты знаешь, с кем вы связались? — я тычу себя пальцем в грудь, распаляясь еще больше, — Передай Брутто, что Мстителям конец! Рано или поздно он узнает, кто я, и поэтому предупреждаю сразу — я не остановлюсь, пока клан Мстители существует.

Крутыш сначала замолчал, уставившись на меня, а потом захохотал, как умалишенный. Даже не так — заржал как конь, забыв, что оглушение уже слетело с него.

— Ой, не могу-у-у! Как в кино прям!!!

— Вот это речь была, — проникновенно сказала Мираж и спросила, — Ты все?

— Ага, — я, скривив губы, отсалютовал шаману.

Тот не успел дернуться, как Мираж сделала три точных удара, и все оказались критическими — труп Крутыша мешком упал к нашим ногам. А он и был мешком — пока шаман не прибежит с камня воскрешения голышом и не заберет его, будет лежать тут с полным инвентарем, но через некоторое время любой сможет запустить в него шаловливые ручки. Так что, если он не дурак, особо ценных предметов там не найдешь.

Удивительно, но на землю из Крутыша выпало целых два предмета. Я вопросительно посмотрел на Мираж, она кивнула:

— Да забирай…

Я нагнулся, поднял ближайший — это был браслет на руку, набранный из розово-белых камешков на толстую нить.