он — дедушка. Смеется — это, говорит, просто фокус… ты это придумал, чтобы обвести его вокруг пальца… и устроиться на тепленькое местечко.

И л ь я. Значит, не верит?

М и к и. Он сказал, что хотел бы посмотреть на эту внучку.

Э в а. Прямо так и сказал?

М и к и. Я давно не видал, чтоб он так смеялся.

Э в а. Боже мой!

М и к и. Люди на улице оглядывались.

И л ь я (встает — он принял какое-то решение). Что ж, хорошо.

Э в а. Что ты задумал?

И л ь я. Очень скоро у него пройдет охота смеяться.

М и к и. Слушай, Илья, ты знаешь, а я ведь тоже начал сомневаться!

И л ь я. Тебе я не удивляюсь. (Снимает трубку и набирает номер.)

Э в а. Куда ты звонишь, что ты еще придумал?

И л ь я. Хочу убедить неверующих.

Э в а. Как?

И л ь я (в трубку). Междугородная? Алло! Это двести десять-тридцать три? Пожалуйста, Братиславу. Триста тридцать-восемьсот десять. (Кладет трубку.)

Э в а. С кем ты хочешь говорить? О чем?

И л ь я. Ты слышала? Отец не верит.

М и к и. Но ведь это и в самом деле звучит почти невероятно.

И л ь я. Как для кого.

Звонит телефон.

(Снимает трубку.) Да. Заказывал… Жду… Алло?.. Это Илья… Добрый день. Будьте добры — Катку… Да, Катку, пожалуйста… Хорошо.

Э в а. Что ты хочешь ей сказать?

И л ь я (в трубку). Катка! Привет! Это я… Что случилось? Ничего, все в порядке… Ну… Ты удивлена, да? У меня к тебе просьба. Будь добра, возьми утром малышку и приезжайте сюда… Что?.. Как? Первым поездом… Коляска? Как без коляски? Ничего страшного — мы донесем ее на руках. Сейчас тепло. Не бойся… Не простудится. Это всего час езды… Что? Нет, просто дедушка хочет на нее посмотреть… Да… Вот видишь… А ты боялась… Так я вас жду утром на станции. Привет… (Кладет трубку.)

Э в а (шепчет). Боже мой.

На сцене медленно гаснет свет. В тишине слышится гудок электропоезда.

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Воскресенье. Утро. На тахте спит  И л ь я. Сквозь опущенные жалюзи пробивается яркое утреннее солнце.

Явление первое

И л ь я  и  Э в а

Эва выходит из спальни, проходит мимо спящего сына и поднимает жалюзи; комнату заливает солнце.

И л ь я (просыпается и наблюдает за матерью, стоящей у окна). Доброе утро.

Э в а. Доброе… Кому как. Я всю ночь глаз не сомкнула.

И л ь я (поглядев на двери спальни). Ты говорила?

Э в а. С кем?

И л ь я. Как отец?

Э в а. Он не возвращался.

И л ь я. Где же он может быть?

Э в а. Откуда я знаю.

И л ь я. Ты в депо звонила?

Э в а. Никто не отвечает.

И л ь я. А у начальника?

Э в а. И там тоже.

И л ь я (начинает торопливо одеваться). Вы сказали ему, кого я позвал?

Э в а. Когда, по-твоему, мы могли ему сказать?

И л ь я. И он… у него не хватает смелости посмотреть в глаза своей внучке? То-то он исчез. Хочет нас переупрямить.

Э в а. Скорее всего, он просто остался на ночную смену.

И л ь я. Где Мики?

Э в а. Только что ушел.

И л ь я. В такую рань? Куда? Сегодня же воскресенье? Он что, тоже не хочет видеть нас в полном сборе?

Э в а. Боже мой, да нет же. Наоборот.

И л ь я. Что — наоборот?

Э в а. Он просил меня, чтобы я не проговорилась. Он… Ну, чтоб вам не пришлось нести малышку со станции на руках… В общем, он пошел одолжить коляску. У Магдиной сестры маленький ребенок. В воскресенье они могут обойтись и без коляски. Он хочет сделать тебе сюрприз.

И л ь я. Вот как?

Э в а. Он будет ждать вас… на станции.

И л ь я. Мики? С коляской?

Э в а. Смотри не испорти ему настроение. Он так хочет сделать тебе приятное.

И л ь я. Настоящий ребенок!

Э в а. Не делай вид, что тебя это не тронуло.

И л ь я. Откуда мне знать? Я его не понимаю. Мы уже пять лет видимся только в каникулы. (Собирается уходить.)

Э в а. А завтрак?

И л ь я. Потом.

Э в а. Ты бы выпил хоть чашку чая — поезд придет еще только через час.

И л ь я. Сначала я попробую его найти.

Э в а. Отца?.. Илья, прошу тебя…

И л ь я. Знаю, знаю.

Э в а. Кстати, что приготовить на обед?

И л ь я. Что хочешь. Как обычно.

Э в а. Но для гостей?

И л ь я. Как для своих.

Э в а. О господи! Голова кругом идет!

И л ь я. Надеюсь, молочную смесь они привезут с собой.

Э в а. Ее уже кормят смесями? Боже мой, что же это за мать?

И л ь я. Да ведь теперь…

Э в а. Такая мода?

И л ь я. Врачи так рекомендуют.

Э в а. А что мне надеть?

И л ь я. Мамуля, неужто ты волнуешься?

Э в а. А тебя очень удивляет? Столько всего сразу на мою бедную голову!

И л ь я. Ну, я отвалил.

Эва закрывает за сыном дверь, потом подходит к окну. На лестнице громко хлопает дверь лифта. Эва включает радио, и в воскресной тишине, наполненной утренним солнцем, звучит Восьмая симфония Шуберта. Музыка как будто помогает Эве стряхнуть с себя ощущение беспокойства и усталости после бессонной ночи; она бесцельно бродит по квартире, словно не зная, за что взяться, с чего начать. С этой минуты симфония ненавязчиво звучит до самого конца пьесы. Вновь гудит лифт. Эва настораживается и идет открывать дверь.

Явление второе

Эва и Т о м а ш

Э в а. Господи, Томаш, где ты пропадал?

Т о м а ш (усталый после ночной смены, он нежно гладит жену по щеке и кладет на столик фуражку и пустой портфель). Разве ты не знаешь, где я брожу по ночам?

Э в а. Ты мог хотя бы позвонить!

Т о м а ш. Вечером я было собрался домой, а тут вдруг — целый поезд. Пришли вагоны на стройку… Надо было сразу же распределить, что куда, а на маневровом, конечно, никого. Болеют. Ну, что было делать — оставлять до утра?

Э в а. Ты-то, конечно, не оставишь.

Т о м а ш. Ничего, сегодня отосплюсь… Молодежь наверняка отправится купаться, будет тихо… (Окидывает взглядом комнату.) Они что, уже пошли на реку?

Э в а. Не знаю.

Т о м а ш (обратив внимание на радио). Что это ты слушаешь?

Э в а. Я?

Т о м а ш. Это наши передают такую грустную музыку в воскресное утро?

Э в а. Не знаю кто… Мальчики вечером настраивали.

Т о м а ш. Знаю я, как они настраивают — прыгают с волны на волну… По телевизору ничего не было?

Э в а. Мы не смотрели.

Т о м а ш. Вчера, говорят, что-то снимали для кино.

Э в а. Где?

Т о м а ш. У нас на стройке.

Э в а. Значит, все же?..

Т о м а ш. Не знаю. Мы не поняли — то ли нам хотят помочь, то ли собираются все прикрыть. Да, а все же, где ребята?

Э в а. Илья тебе не встретился?

Т о м а ш. Нет.

Э в а. Ушли.

Т о м а ш. Куда?

Э в а. Ну как бы тебе сказать…

Т о м а ш. В воскресенье они ведь обычно долго валяются в постели.

Э в а. А сегодня, как видишь, нет.

Т о м а ш. Что, изменили программу?

Э в а. Изменили, и похоже, что очень.

Т о м а ш. Да?

Э в а. Томаш,