Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В передней раздается звонок. Алоиз выбегает из кухни с пеленкой в руке.
Явление второе
А л о и з и К а т к а
А л о и з. Наконец-то! Почему так долго?
К а т к а. Что случилось?
А л о и з. Не слышишь?
К а т к а. Плачет…
А л о и з. Запомни: я с ней сидел в первый и последний раз.
К а т к а (задыхаясь от быстрой ходьбы по лестнице, снимает пальто). Папа, это действительно в первый раз. (Проходит в кухню.)
А л о и з. Первый и последний, если не хочешь, чтобы меня тоже отвезли в сумасшедший дом… Да, как мама?
К а т к а (голос из кухни). Я разговаривала с главным врачом.
А л о и з. И что?
К а т к а. Без изменений.
А л о и з. Уже второй месяц. И это называется специалисты.
К а т к а. Говорят, при нервных заболеваниях это нормальное явление.
А л о и з. Хм, нормальное!
К а т к а. Он мне все досконально объяснил.
А л о и з. Вот, вот. Единственное, что врачи умеют — так это объяснять.
К а т к а. Ее состояние стабилизировалось.
А л о и з. Что это значит?
К а т к а. Ее здоровье не ухудшается, но пока и не улучшается.
А л о и з. Премного благодарен за такое сообщение.
Ребенок затих, и К а т к а возвращается в комнату.
К а т к а. Папа!
А л о и з. Что?
К а т к а. Я хотела тебя спросить.
А л о и з. Что еще?
К а т к а. Ты же должен был ехать…
А л о и з. Я и еду. Что же мне, надо было оставить ее одну?.. Запереть на ключ?
К а т к а. Только не говори маме ни слова.
А л о и з. Я еду не к маме, а за твоей свекровью.
К а т к а. Именно ей и не говори.
А л о и з. О чем?
К а т к а. Ради бога, не начинай, как только она сядет в машину, говорить, сколько жрет твой «ягуар» и как нынче дорог бензин.
А л о и з. Должен тебе заметить, моя милая, что она спокойно могла бы приехать и поездом. У нее есть льготы, так что поездка стоила бы ей сущие гроши, а так…
К а т к а. Отец, бога ради…
А л о и з. Ну, хорошо, хорошо. Мне не хотелось портить Илье радостного настроения. Завтра ему в Прагу. Я ведь понимаю. Поедем туда вчетвером. Это какая-никакая, а все же экономия. Но сегодня она одна, да и ехать ей всего несколько километров. Скорым поездом каких-нибудь полчаса…
К а т к а. Илья попросил тебя об этом только потому, что волнуется…
А л о и з. Волнуется?
К а т к а. Тебе нужна практика. Ты слишком мало ездишь… а все-таки завтра ехать на большое расстояние. И главное, машина: она ведь у нас почти все время стоит.
А л о и з. Да? Уж не хочет ли пан архитектор ездить на ней на работу?
К а т к а. Он об этом даже не думает.
А л о и з. А если не думает, так нечего ему и волноваться. Я на этой машине проехал всю Европу, от Брюсселя до Братиславы.
К а т к а. Это было пятнадцать лет назад.
А л о и з. Ну и что? Такая машина, если ее держать в гараже и ухаживать за ней как следует, послужит человеку всю жизнь. Это тебе настоящий автомобиль, а не какая-нибудь дешевка.
К а т к а. Разве я что-нибудь сказала?
А л о и з. Вот увидишь завтра, когда мы поставим нашего «ягуара» у Градчан[5], черные «татры» и те побледнеют.
К а т к а. Только чтобы…
А л о и з. Уж это предоставь мне. Ну, я пошел. (Идет в переднюю.)
К а т к а. Отец!
А л о и з. Что?
К а т к а. Я…
А л о и з. Ну, что там еще?
К а т к а. Я должна тебе сказать одну важную вещь.
А л о и з (возвращается и садится). Знаешь, лучше не надо.
К а т к а. Почему?
А л о и з. Насколько я тебя знаю, ты таким тоном сообщаешь только самые сногсшибательные новости: «Отец, должна тебе сказать, что я выхожу замуж. Отец, должна тебе сказать, что я в положении. Отец, я должна прервать учебу…»
К а т к а. На этот раз у меня новости совсем иного рода.
А л о и з. Нет, уж лучше не надо.
К а т к а. Как хочешь.
А л о и з. Выкладывай!
К а т к а. Сам же сказал, что не надо.
А л о и з. Раз уж начала, так не мучай меня до вечера.
К а т к а. Маме пришла телеграмма.
А л о и з. В больницу?
К а т к а. Нет, сюда, домой.
А л о и з. Какая телеграмма?
К а т к а. Из Вены.
А л о и з. Боже мой, от кого?
К а т к а. Прилетела тетя Мэри. Из Сан-Франциско.
А л о и з. Тетя Мэри?
К а т к а. Вчера вечером. Сегодня она будет здесь.
А л о и з. Тетя Мэри? Вот это да!
К а т к а. Но она наверняка захочет жить у нас!
А л о и з. Ну и что? Не выпускать же ее вместе с ее валютой в какую-нибудь гостиницу.
К а т к а. Мы с мамой всегда так боялись…
А л о и з. Чего?
К а т к а. Ты же терпеть не мог, когда к нам приезжали родственники.
А л о и з. Ничего.
К а т к а. Значит, все в порядке?
А л о и з. Все, да не все. Теперь надо сообразить, как быть с поездкой в Прагу. Такую гостью нельзя оставить одну в пустой квартире.
К а т к а. Здесь же будет сидеть пани Новакова с малышкой.
А л о и з. Ты хочешь оставить с посторонней женщиной уважаемую пожилую даму, которая, можно сказать, на закате жизни решила вернуться на родину с другого конца света? Боже мой, ты понимаешь, что ты говоришь?
К а т к а. Но, возможно, для нее…
А л о и з. Для нее, для нее, что там для нее! Главное — для нас!
К а т к а. Не понимаю.
А л о и з. Что тут понимать?
К а т к а. Ты думаешь?..
А л о и з. То же, что и ты, только не играю в наивность.
К а т к а. Отец, я…
А л о и з. Ну, ну, ну! (Радостно обнимает дочь за плечи.) А разве вам с Ильей не хочется пару раз заглянуть в «Тузекс»[6]?
Катка молчит, в который раз потрясенная отцовскими рассуждениями.
А л о и з. Что же ты стоишь как вкопанная! Ведь каких гостей ждем! Не мешало бы навести в квартире порядок. Нельзя же, чтобы на каждом гвозде висели пеленки. Боже мой… тетя Мэри! За тридцать лет не было случая, чтобы она не послала нам к рождеству поздравление. Невероятно! Послушай-ка, а что, если мы завтра возьмем ее с собой?
К а т к а. Куда?
А л о и з. Как это куда? В Прагу, на торжества. Вы втроем уместитесь сзади. Это идея! Пусть старая богатая американка увидит, что и мы не лыком шиты! Черт возьми! Градчаны, и вся эта готика. Это будет потрясающе! Дома она такое не каждый день видит.
К а т к а. У нее же нет приглашения.
А л о и з. Что?
К а т к а. Пригласительного