на нее, в эти глаза, видел, какие эмоции ее захлестывают, и не верил, что это возможно. Однако Иэн отдал приказ, и им обоим надо подчиниться.

— Все пять дней ты ждала.

— Знаешь, это не всегда… получается. К тому же ты можешь опоздать, что тогда мне делать?

— Лучше молчи.

— Значит, теперь ты хочешь, чтобы я повиновалась еще и молча?

Почему она раньше ждала его в комнате, а сейчас вышла? Ее сдерживал страх или инстинкт самосохранения? Или попросту закрытая дверь? Сегодня, по-видимому, Жанна, принеся еду, забыла ее запереть. Возможно, не следует менять охранников, а выделить постоянного.

— Хочешь поставить стражника у двери? — внезапно спросила Марджери.

Он едва не вскрикнул. Что за женщина на его беду?

— Только думаю об этом.

— Значит, он будет отныне водить меня в уборную? Ответственность за нее была для него тяжким грузом с первого дня. Внутри сразу появилось незнакомое давящее ощущение.

В ответ он лишь мотнул головой.

— Ты никому здесь не доверяешь? — спросила она и прислонилась бедром к подоконнику, отчего тело ее соблазнительно изогнулось.

Она вела себя вызывающе, даже… нахально. Смелая. Об этом говорили черты лица, выражение глаз, волевой подбородок. Грудь плотно обтянута тканью платья, скрывающего остальное. Оставалось лишь догадываться, каковы ее формы. Когда она шла впереди, ему удавалось разглядеть округлые ягодицы и крутые бедра. Действительно ли она красива настолько, что даже Иэн говорил о ней с восторгом? Его она определенно чем-то зацепила. Да и он сам, хотя и встречал в жизни много женщин, не всех хотел сразу же увидеть без одежды.

— Мне очень понравилась часовня и садик около нее, — заговорила Марджери.

Иэн предпочитал видеть что-то красивое, когда выходил из покоев и шел вдоль арочных проемов по коридору. Впрочем, у него было свое понимание красоты, отличное от многих людей, оно сформировалось еще в его бытность ребенком.

— Капеллан не даст тебе убежища.

Она хмыкнула разочарованно и весело одновременно.

— Почему ты все время надо мной насмехаешься?

Взгляд потух, хотя на губах еще играла улыбка.

— Тебе это кажется смешным? — продолжал Эврар. Он в жизни не сталкивался с таким поведением. — Ты совсем меня не боишься?

— А должна? — спросила она.

Его боялись все. Правда, не всегда. Не боялись, когда он был мальчишкой и работал в поле. Позже, став старше и пройдя обучение, он стал грозой для всех, кроме Иэна. Все отчего-то считали его смертельно опасным. Десять лет он служил Иэну, и репутация способствовала успеху.

Но эта женщина угрожает все изменить. Похоже, ему надо самому от нее защищаться.

Интуиция подсказывала, что Марджери ни в чем не виновата. Иэн сам втянул ее в какую-то игру. Она шла по коридору, оборачиваясь, и выглядела так, будто вокруг враги. Сейчас это случалось реже, чем в день появления, но чувствовалось, что она всегда настороже, возможно, даже неосознанно. Если это вошло в привычку, значит, прошлое ее было нелегким, ей всегда угрожала опасность. Люди простые, ни в чем не замешанные, так себя не ведут.

— Откуда ты знаешь Иэна?

— Я его совсем не знаю, — быстро ответила она и опять оглядела двор. Легкий ветер растрепал волосы, они образовали ореол над головой. — Ты его личный охранник?

— Да.

— А теперь и мой.

Он будет с ней откровенен.

— Я обязан хранить верность лорду Уорстоуну.

— Обязан… — Она посмотрела с ухмылкой, будто услышала глупость. Ее следующая фраза многое объяснила. — Значит, ты в таком же незавидном положении, что и я. В плену.

Он обязан думать о своих родных и не проявлять сочувствия к этой женщине.

— Я рядом с лордом Уорстоуном почти десять лет.

— Так долго? Значит, мне не на что надеяться?

Эврар медленно выдохнул, собираясь с мыслями. Он испытывал недопустимо много чувств из-за того, что Марджери близко, он слышит тревогу в ее голосе, хочет помочь, но понимает, что не должен этого делать, да и никогда не решится на это.

— Думаешь о побеге?

— Я понимаю, ты скажешь, что мне не стоит и пытаться. Из-за вкусной еды или потому, что Иэн непременно поймает меня и убьет?

Эврар переместился вглубь коридора подальше от проема. Вдруг кто-то пройдет по уединенному уголку двора и увидит их мирно беседующими? Этого допустить нельзя. Марджери проследила за ним и поступила также.

— Тебе должно быть известно, что он со мной сделает?

Но ведь неизвестно, какую она сыграла роль в интригах Иэна.

— Я не знаю.

Марджери посмотрела на него с прищуром:

— Можно подумать, ты сказал бы, если бы знал.

Он должен сказать «нет». Это в том числе докажет его преданность лорду, который держал его за горло шантажом. Однако он не был уверен, что поступит именно так.

— Он знает о твоей семье?

Марджери вскинула голову:

— Я сказала, что родом из Перужа.

— А это не так?

Она отвела взгляд. Не важно, что она ему сказала.

— Это останется между нами, не бойся, хотя и ничего не изменит.

— Значит, они в опасности?

Эврар решил оставить вопрос без ответа.

— Он и твоей семье угрожал? — не унималась Марджери.

Заговорить с ней было большой ошибкой, как и решить, что может помочь.

— У тебя много родных? — спросил он.

Она прищурилась и промолчала.

— Все мысли написаны у тебя на лице, — продолжал Эврар. — Иэн узнал бы, что хотел, даже если бы ты молчала на допросе. Собственно, мог бы и не допрашивать.

— Значит, ты все же бываешь разговорчивым, — ухмыльнулась Марджери. — У меня два брата и две сестры, все старше меня. Мама… нездорова, а отец… — Она замолчала и перевела дыхание.

— Что с ним?

— Больно вспоминать. Я… — Она отвернулась. — Сейчас я ничего не могу сделать.

Очевидно, что она в близких отношениях с родными, как и то, что в прошлом ее много боли. Семья довольно большая, есть кого оберегать от Иэна.

— Они живут все вместе?

Она мельком окинула его взглядом:

— Нет.

— Что ты недоговариваешь?

— Это не важно, я все равно уйду отсюда.

Она не сможет уйти, он не позволит. Он был тем человеком, руками которого Иэн совершал самые ужасные дела. Именно он пролил реки крови невинных. Но сможет лишить жизни и ее, если получит приказ?

— Помоги мне сбежать, — прошептала Марджери. — Я не хотела, чтобы все так получилось.

— Думаешь, сможешь меня провести? Меня?

У Иэна всегда были тайны. Он назвал Марджери своей любовницей, но не спал с ней. Она удостоена чести жить в его покоях, получать лучшую еду и все, что пожелает, но не может выйти даже в коридор, не говоря уже о других помещениях. И охранять