class="p1">Вот только я не знала, что именно мне уготовит этот день.

Первой урок информатики закончился, а я чуть замешкалась и задержалась после звонка, а затем кое-что уточняла у учителя, а потому вышла из класса самой последней и тут же нос к носу столкнулась с лучшим другом моего внезапного ухажёра.

— Курлык, — улыбнулся мне Рафаэль Аммо, подпирая стену, со сложенными на груди руками.

— Прости? — напряглась я.

— Что, не узнаёшь меня в гриме?

— Э-э-э… нет.

Мой мозг решительно отказывался постигать суть происходящего.

— Голубь я. Почтовый, — чуть поиграл бровями парень и снова мне улыбнулся, а в следующее мгновение достал из кармана брюк, сложенный вчетверо, бумажный лист и протянул его мне.

— Что это? — нахмурилась я.

— Весточка с того света.

— От кого? — форменно ошалела я.

— Ах, эти девы красные…, — закатил глаза парень и прижал тыльной стороной ладонь ко лбу, но всё-таки снизошёл до уточнений, — Басов тут тебе послание царское наваял. От руки! Просил ответить и отправить со мной обратно, так как иной связи с тобой наладить не может.

«Скажи, ты на пару с другом что-то принимаешь?» — именно это я бы спросила Аммо, если бы была чуть смелее. А так, меня хватило только на жалкое:

— Очень остроумно, — забрала я записку и сунула её, не глядя, в карман форменного пиджака.

— Ответить надо сейчас, — ухмыльнулся Аммо и почесал указательным пальцем висок.

— Кому надо? — уточнила я и только когда сказала, поняла, насколько дерзко это прозвучало.

Тут же смутилась и покраснела. Но Рафаэля лишь позабавил мой вопрос.

— Ха-ха, а ты забавная, — а затем зачем-то протянул руку и прикоснулся к моим очкам, — они для зрения или для антуража?

— Зрения, — тут же отшатнулась я, но парень вновь нисколько не смутился. Только выпрямился во весь свой далеко не маленький рост и припечатал мне.

— Я, — кривая улыбка тронула красиво очерченные губы, — жду.

— Что ж, — сглотнула я и приказала себе быть смелой, — а я опаздываю на литературу.

Обошла его по широкой дуге и пошагала на урок к своей матери, получая в спину увесистое предупреждение.

— До встречи на следующей перемене.

И эти его слова заставили меня вздрогнуть, а потом и вовсе ускориться, нервно теребя лямки рюкзака. А следом и испугаться того, что именно я могу прочитать в той самой записке, которая раскалённым железом жгла мне карман. А вдруг я прочту её, и она пополнит ряды моих «сокровищ» в старом отцовском чемодане, вместе с тем злополучным, но моим самым первым олеандром? И что тогда?

Ой, нет!

И я тут же достала из кармана треклятую записку от Басова и на ходу швырнула её в урну.

А затем зачем-то оглянулась и увидела Рафаэля Аммо, который смотрел мне вслед с поднятым кверху большим пальцем. И улыбался, прикусив кончик своего языка и немного склонив голову набок.

И нет, он не подошёл на следующей перемене, хотя я чуть все ногти от нервов не сгрызла, ожидая его появления. И его друг Ярослав ко мне больше не совался. И даже на длинной перемене не смотрел в мою сторону. А я, грешным делом, подумала, что парень оскорбился тем, что я швырнула его послание в урну. Ну и порадовалась, конечно, что этот цирк-шапито свернул свою разноцветную палатку.

Но не тут-то было.

После шестого урока, когда я вышла на школьное крыльцо, намереваясь отправится домой, меня снова выловил Аммо. А за его спиной, на лавке посреди двора и в кружении привычной компании ребят сидел Басов. И смотрел на меня в упор.

— Опять вести с того света? — замялась я и вся покрылась мурашками в ожидании того, что меня ждёт.

— Ну ты губу-то не раскатывай, — ухмыльнулся Аммо и показательно оглянулся на своего друга, — на этот раз с этого.

— Понятно, — выдохнула я и принялась привычно покачиваться с носка на пятку, не в силах побороть внутреннее волнение.

— Раз почтового голубя ты прихлопнула…

— Я? — в шоке подняла я глаза на Рафаэля.

— Ну не я же? — покачал головой. — Бедная птица, такой бесславный конец — в урне.

— Но я…

— Короче, сегодня в шесть вечера. Кинотеатр «Сити-Синема». Вот билет, — и парень протянул мне цветную картонку, а я её на автомате приняла. — Да или нет?

— Что? — непонимающе подняла я глаза на Аммо.

— Ты придёшь? Ему тебя ждать?

— Ну я…

И зависла, не зная, как сформулировать то, что весь этот план изначально был обречён на провал. Вот только Рафаэль моё замешательство расценил по-своему. Ухмыльнулся как-то понимающе, почесал подбородок и выдал.

— Можешь не напрягаться. Я понял.

Развернулся и был таков.

А я от смятения кинулась обратно в гимназию, где припустила в туалет, в котором долго умывалась ледяной водой.

— Ну как я могла? — шептала я сама себе. — Ведь я не собираюсь приходить к нему. И не приду…

Глава 9 — Пенальти

Вероника

— Ника? — толкает меня в понедельник на первом уроке в лечо моя соседка по парте Дина Шевченко.

— М-м? — чуть наклоняю я голову в её сторону.

— А чего это к тебе Аммо в субботу после занятий подходил?

Я тут же теряюсь с ответом, так как не рассчитывала, что меня в принципе будут расспрашивать на эту тему. Ну и как бы, что такого? Подошёл и ладно. Не Второе Пришествие же, в конце концов-то произошло.

— Слушай, — потянула я, а потом отвернулась, зажмурилась и зачем-то соврала, — он просто вручил мне билет в кино, в качестве извинения, что из-за его лучшего друга меня теперь называют вешалкой.

Но Дина в ответ на мои слова только с подозрением прищурилась и, кажется, ни капельки мне не поверила, прыснув в кулак. А затем и вовсе посмотрела на меня как на умалишённую.

— Аммо принёс извинения?

— Ага, — кивнула я, не моргнув и глазом.

— За Басова? — нервный хохоток.

— Ну, — пожала плечами.

— Ты за идиотку меня держишь?

И тут я вспомнила слова отца, которые он мне говорил о том, что если я хочу запутать оппонента, то нужно всегда бить правдой, и он отстанет. Просто, потому что ложь для него удобнее.

— Конечно! Но не говорить же тебе честно, что Басов на меня неожиданно запал и пригласил в кино в эту субботу, на которое я, конечно же, не пошла.

Но Дина снова удивила меня своей реакцией.

— Так ты всё-таки запала на Яра? — округлила девушка глаза и раззявила рот настолько широко, что я могла пересчитать пломбы на её молярах.

— О, Боже! — возвела я глаза к потолку.

— Ника, очнись! Ты