Эшлен сменил тон на более серьезный.

— Выйди в город, посмотри сам.

Генерал отодвинул от себя посуду и кинул салфетку в тарелку.

— Хорошо. Если Лисандр действительно к этому может быть причастен… Я узнаю.

Он встал с места и одернул китель.

— Только, пожалуйста, сделай так, чтобы сам Лисандр об этом ничего не узнал. — Грэм подперла голову рукой и хитро улыбнулась. — А то ведь, все спрячет, что и с собаками не найдешь, прямо как в прошлый раз. — на последних словах она многозначно посмеялась.

Эш поклонился ей головой и пошел к выходу, задумавшись. И как только генерал ушел, Сорот тихо заговорил.

— Вы ему доверяете?

Грэм задумчиво посмотрела на место, где только что сидел ее сын.

— Эш, может и строит из себя черт знает кого. Но слишком сильно трясется за свою репутацию, прямо как отец.

Она улыбнулась и допила остатки чая.

* * *

Морис добежала разминочный кросс и свалилась с ног, упав в песок и тяжело дыша. Рядом с ней остановилась Мессалин, на которой не было ни намека на усталость.

— Ты… вообще… не устала… — Морис жадно хватала воздух и выговаривала по одному слову.

Девушка помотала головой и подала ей руку.

— Я тут… уже пол года… каждый день… бегаю… и каждый раз… умираю.

Она схватила протянутую руку и поднялась на ноги. Уперлась руками в колени, и никак не могла надышаться. К паре подошла Ангела, виляя бедрами и недовольно оглядела их.

— Не плохая у тебя выносливость. — она кинула небрежный взгляд на Мессу. — Но следующий раз собери свое гнездо на голове во что-то приличное.

Мессалин подняла глаза кверху и сдула упавшую на лицо прядь.

— А я… Тоже молодец…? — задыхалась Морис.

— А ты жри меньше.

Ангел цыкнула языком и пошла к остальным курсантам. Морис заулыбалась, смотря ей вслед.

— Кстати о пожрать, на завтрак идешь?

— А можно? Иду. Буду. А где? — Мессалин резко ожила, и завертела головой.

Морис выпрямилась и зачесала челку назад. Взяла новую подругу за руку и повела к выходу. У двери стоял Хель, сложив руки на груди, и ждал пока все соберутся. Спустя пару минут остальные девушки тоже подошли к тренеру. Он достал из кармана штанов исписанный от руки листок.

— Завтрак в 9. Утренняя разминка в 7. — зачитывал он с прищуром. — с десяти до пяти общие занятия. Расписание они знают сами, спроси если нужно.

— Знаем! — Девушки рассмеялись.

Хель прочистил горло и перехватил листок.

— С пяти до шести ужин. С шести до восьми тренировки. В скобках: Морис 314 прогуливает!

Девушки вновь рассмеялись.

— Тишина, пожалуйста. — прикрикнул Хель. — После восьми свободное время, если нет других распоряжений. Если что … — тренер нахмурился и поднес листок ближе к глазам. — Если что, то посылай их ко мне, быстро направлю на истинный путь.

Старик почесал голову и свернул листок.

— Ну, все всё поняли? Гуляйте.

Он отошел от двери и сел на скамейку у стены, принявшись снова читать расписание с бумажки.

Отряд разбрелся кто куда. Морис взяла Мессалин под руку и повела по коридору.

— Ты тоже с Запада, да? С какого района? Я вот с Арелийской стороны, возле моря. — девушка активно жестикулировала.

— Я не помню откуда.

— Как можно забыть свой родной дом, ужасно. А что помнишь?

— Ничего, совсем ничего.

Морис резко остановилась и заглянула ей в глаза.

— Хмм, вот почему я не могу тебя почувствовать. — она нахмурилась и задумалась.

— В каком это смысле?

Месса отшагнула от нее. Морис раскинула руки в стороны.

— Я эмпат! Чувствую людей, их эмоции, кто они, какие они. Вот тебя вообще не чувствую, и теперь понятно почему. Потому что ты- чистый лист.

— Без памяти нет личности? — Месса приподняла одну бровь.

Морис кивнула и схватила ее под руку, ведя дальше по коридору.

— Тебя вот не чувствую, и Эшлена не могу понять никак. Такой он жуткий порой, в энергия позитивная. А иногда наоборот.

Они быстро шли по коридору минуя поворот за поворотом, пока не дошли до нужной двери. На подходе к ней в нос ударил запах еды. Жареного мяса, молока, чая. В животе Мессалин громко заурчало. Морис посмеялась и открыла дверь, пропустив подругу первой.

Звон посуды, тарелок и вилок, стеклянной посуды, наполнял большое светлое помещение. Народу было достаточно много, свободное место нужно было еще постараться найти. За столами сидели люди разные возрастов. Молодые курсанты, взрослые и пожилые служивые. У потолка повисло облако пара, тянущееся с кухни. Грохот стальных кастрюль и поварешек грел душу и даже немного убаюкивал.

Морис дернула подругу за собой, подведя к стойке выдачи. Она схватила два подноса- сунув один Мессалин. Они стали в очередь, и Морис, подпрыгивая, пыталась рассматривать что сегодня дают.

— Сардельки, яйца и тост с джемом. — высокий мужчина перед ней развернулся и сообщил все меню.

Девушка довольно облизнулась и стала ровно. Месса невольно улыбнулась.

— Слушай, а как тебя вообще взяли такой… отшибленной?

Мессалин захлопала глазами и вспомнила вчерашний вечер.

— В двух словах не расскажешь. Просто повезло, наверное.

Подруга закатила глаза.

— Мы прошли строгий отбор с кучей требований чтобы попасть сюда, тем более под наставничество Эшлена. А тебя получается, ветром занесло?

Очередь сдвинулась. Открывшийся доступ к еде отвлекли Морис от расспросов. Она накидала себе на тарелку двойную, даже тройную, порцию. Из-за стойки показались недовольные глаза поварихи.

— Из нас пришло только двое! Из семи! — девушка наклонилась и встретилась взглядом с работником столовой.

— А если потом придут, с меня будут спрашивать да? — повариха злобно постучала ложкой по жестяному столу.

Очередь снова сдвинулась и Морис скрылась за столбом. Мессалин рассмеялась и положила себе одну порцию.

— Больше бери! Больше! — шепнула девушка у стенки.

315 положила себе еще два яйца и растянулась в улыбке. Еще один шаг в очереди и девушки почти дошли до конца. Взяв себе по чашке кофе, они вышли в зал, подыскивать себе место.

Присев за освободившийся стол у стены они принялись за еду, попутно болтая о всяком.

— Какого это, начать жизнь заново? — Морис бубнила с полным ртом.

Месса пожала плечами.

— Не могу объяснить. Сначала было страшно, а сейчас никак, совершенно все равно.

Морис съела почти все что было на тарелке, набив щеки как хомяк. Запила все чаем и громко рыгнула, а затем рассмеялась. Мессалин прикрыла лицо и тоже захихикала.

— Я бы расстроилась если забыла бы всю свою жизнь. — она задумчиво отвернулась к стене. — Грустно даже.

Подруга вновь лишь пожала плечами.

— Трудно грустить о том, чего ты не помнишь.