в него погружаюсь, тем больше на это уходит внимания. Одно дело проверить разделы жетона, поглядеть карту или записи о техниках, и совсем другое дело сойтись в поединке на вершине скалы.

Пока я проверял свои возможности, я явно меньше вливал в летающий меч силы — преследователь стал ближе. Ну, есть и другие объяснения этому — я лечу не в полную силу, его меч быстрей и я, вообще, не имею шанса оторваться от него.

И должен ли?

Я снова обернулся, снова оглядел чуть улыбающееся лицо совершенно незнакомого мне Предводителя. Имперца. Одного из руководителей фракции Второго пояса. Который хотел убить своего собрата по Возвышению и даже не особо скрывал этого намерения.

Дарс его побери, да у меня в землях Итреи путешествие проходило более безопасно!

Я впился взглядом глаза в глаза, представил, как его Указ становится моим, а затем я его убиваю.

И снова ничего. Его губы даже не дрогнули, не сломали лживой улыбки. Зато у меня в голове снова раздался голос:

— Юноша, тогда хотя бы утолите моё любопытство — к какой фракции вы принадлежите?

Уважаемый сменился на юношу? Разглядел лицо? Я невольно скривился, пожалев, что не надел маску, когда покинул Зал Созерцаний. Может, кстати, и ватажники поэтому не узнали меня, потому что впервые видели Леграда? И жаль, что этот Предводитель увидел это лицо. Впрочем, Леграду ли печалиться о ещё одной опасности? Он и так тот, кого искали целых три фракции. Саул, Тамим и Поющие Мечи.

А может, я неправ и моя попытка напугать его всё же удалась? Прозрение кольнуло его угрозой смерти и поэтому преследователь решил быть чуть вежливей? Да и меч его немного отстал, на три шага, но всё же.

Я отвернулся, проверяя направление полёта и пытаясь выжать из меча всё, на что он способен. Что-то не очень выходит. Почему-то мне кажется, что до падения я сумел разогнаться сильней, а сейчас меч словно проталкивается через воздух.

Обратиться мыслеречью к другому Предводителю, даже летя к нему спиной, оказалось несложно, и я буркнул про себя, выигрывая время:

— Вежливо сначала было бы тебе самому представиться.

— Это прозвучало грубо, не люблю, когда мне грубят.

— Мне какое дело до того, что ты любишь?

Преследователь процедил:

— Как отвратительно ты себя ведёшь.

Я рассмеялся:

— Собрат Предводитель, и это говоришь мне ты? Я всего лишь путешествую по своим делам, не задевая ни тебя, ни твою фракцию. Это ты зачем-то преследуешь меня и задаёшь невежливые вопросы, требуешь остановиться. Не хочешь объясниться?

Преследователь не ответил.

Я вновь оглянулся через плечо, оценивая расстояние между нами. Добавился ли ещё шаг? Непонятно. Чего он, вообще, прицепился к другому Предводителю? Как так может быть, что я второй раз за сегодня встречаюсь с людьми и второй раз они пытаются меня убить? Как, вообще, можно было решиться напасть на Предводителя? Ведь это же пик Возвышения Второго пояса, каждый из Предводителей — это верхушка силы любой из фракций, убийство такого человека — это наверняка нарушение законов Пояса и верный способ испортить отношения между фракциями, вызвав что-то равное Дикому Времени или Бедствию.

В этот миг мой взгляд упал на левую руку, которую я отставил в сторону, чтобы сохранять равновесие. Когда-то красивый халат сейчас больше напоминал тряпку, которой в дешёвой гостинице моют пол в общем зале — грязную и видавшую жизнь. Сама рука выглядела ему под стать — покрытая засохшими разводами.

Отлично выглядишь, Предводитель Воинов. Действительно, настоящий представитель верхушки силы любой из фракций Второго пояса.

Глупо было не сменить одежду после того, как взобрался на меч. Но я, во-первых, забыл, во-вторых, мог и не суметь бы этого сделать, стоя на мече в воздухе.

Но неужели только то, что я непохож на гордого и талантливого ученика главы фракции, заставило преследователя попытаться меня убить? В конце концов, есть нефриты Души, нефриты Духовного Голоса и прочее, что может выдать имя убийцы.

Я вновь оглянулся.

И совершенно не похоже, что это его заботит.

Я вижу этому только два объяснения — либо он уверен, что у меня нет таких артефактов, и это правда, либо у него есть способ избежать кары. Может, он вообще не местный, как и я, либо рассчитывает, что его лица никто не увидит. Помнится, когда стари… старший Тизиор готовил меня к городу Жуков, то прочитал целую лекцию о нефритах. Сейчас из всей лекции важно только то, что если мой преследователь талантливый артефактор или знаток формаций, то он может сделать так, что ни нефрит Духовного Голоса, ни нефрит Души не дотянутся до второй своей части.

Я выругался вслух и обратился к жетону, к карте. Так. Если Шесть Ручьёв с этой стороны болота, а само болото уже сменилось лесом под ногами, то это выходит, начались и земли новой фракции. Тёмные Лощины.

Я помрачнел, убрал карту, оглянулся, снова оглядывая преследователя.

Эта фракция мне знакома. Здесь родился Хатий, тот тип, что владел Массивами и сколотил банду, которая убивала идущих на Полях Битвы. И это та фракция, что организовала давление на семью Виликор и убила её родных, когда она отказалась войти в их семью.

Семья Ливат. Семья начертателей, а не артефакторов или знатоков формаций, но это ничего не значит.

Я, не разжимая губ, спросил у преследователя:

— Семья Ливат, верно? — он вскинул брови, впервые изменившись в лице, а я процедил: — Как грязен ваш путь Возвышения.

Улыбка исчезла с его лица:

— За такие слова нужно отвечать. Останови полёт и объяснись, кто ты и что делаешь на наших землях.

Я кивнул:

— Да, конечно, сейчас.

Я и впрямь сбавил ход, меньше вливая силы в меч и замедляя его полёт, заставляя медленно сокращаться расстояние между мной и дрянью из семьи Ливат. Сейчас мой талант позволяет увидеть печати шагах в пятидесяти. Раскинуть свою печать я могу даже дальше, но с его Возвышением моя печать бесполезна. Мне нужна его печать, мне нужно время на то, чтобы её украсть. Поэтому приближаться к нему я буду неспеша, а как только увижу его Указ или контракт, так сразу добавлю скорости полёта.

Моя уловка не осталась незамеченной:

— Хитришь. Так где ты достал меч и где получил шанс Возвыситься?

Я промолчал. Не вижу. Нужно ещё ближе. Ещё ближе.

Самое неприятное, что с каждым шагом, который я отдавал, Прозрение всё сильней кололо мне спину. Дарсов стар… Дарсов старший Тизиор,