— А где ваша дочь?

— Вы думаете, что это она убила моего двоюродного брата? —недобро усмехнулся Самедов.

— Нет конечно. Я имел в виду, что нужно позаботиться и о ееспокойствии, когда она узнает о случившемся.

— Мы сказали, чтобы она осталась в городе. С ней ночует еебабушка, мать Эсмиры, — пояснил Самедов. — Надеюсь, что никто не сообщит нашейдевочке об убийстве. Я попросил, чтобы не было никаких сообщений в газетах илина телевидении. Мой двоюродный брат хотел искупаться, подошел к бассейну,оступился, упал, ударился и умер. Вот, собственно, и все, что сообщатжурналистам. Если они, конечно, узнают.

— «Упал, потерял сознание, очнулся — гипс», — вспомнилДронго. — Так, кажется, говорил Никулин в «Бриллиантовой руке»?

Самедов побледнел от возмущения.

— У нас здесь не комедия! — отрывисто бросил он. — Я обязандумать о репутации нашей семьи! Или вы считаете иначе?

— Почти так же. Только что делать с раной на голове? —показал Дронго на убитого. — Насколько я разбираюсь в подобных вопросах,получить такую травму невозможно, даже поскользнувшись.

— Именно поэтому мы будем искать человека, который помогмоему двоюродному брату поскользнуться, — холодно заметил Самедов. — Если выхотите помочь, мы можем обговорить все условия… Если нет, то можете уезжать.Надеюсь, что вы порядочный человек и понимаете, как нам важно, чтобы ослучившемся никто не узнал. Поэтому вы должны решить прямо сейчас: либо выостаетесь и помогаете нам найти убийцу, либо сразу уезжаете и забываете обовсем, что здесь увидели.

— Я остаюсь, — сразу ответил Дронго. — И не нужнообговаривать со мной «все условия». Я остаюсь, чтобы помочь вам и вашейсупруге. Даже не зная всего, что здесь произошло, я почти уверен, что ваша женане могла совершить подобного убийства.

— Я тоже в этом уверен, — сказал Самедов, метнув в сторонуДронго мрачный взгляд, — надеюсь, что вы сможете нам помочь.

Он повернулся и отошел к прокурору города, стоявшему сотсутствующим видом.

— Его пригласила Эсмира? — спросил прокурор городанедовольным голосом.

— Да, — тихо ответил Самедов, — она в последнее время сталасовсем неуправляемой. Не знаешь, что выкинет в следующую минуту. Но я сам ейпосоветовал найти специалиста, чтобы проверить телефоны. Думал, она успокоится.Обычно незнакомым людям верят больше, чем своим. А она нашла этого типа, теперьпридется его терпеть.

— Ничего страшного, — успокоил своего друга прокурор города,— пусть ищет настоящего убийцу. Если найдет, нам будет лучше. Не найдет, тоженичего страшного. Скажем, что Парвиз сам упал и ударился.

— Его убили, — возразил Самедов, — и мы оба знаем, что егоубили. Только я должен знать, кто это сделал.

— Ты думаешь, что его ударила Эсмира?

— Не думаю. Но она его очень не любила. Всегда, когда онпоявлялся у нас на даче, она начинала нервничать.

— Моя жена терпеть не может всех моих коллег, — прохрипелпрокурор, — но это не значит, что она должна убивать каждого из них.

— Я не сказал, что его убила Эсмира, — отрезал Самедов, — ноя хочу знать, что произошло в моем доме. И почему его нашли убитым в моембассейне. Ты думаешь, что президенту не расскажут обо всем, что здесьслучилось?

— Обязательно расскажут, — кивнул прокурор. — Но если мынайдем убийцу, все будет нормально. Тебе даже выразят соболезнование по поводусмерти брата. Успокойся, и давай договоримся: скрыть убийство Парвиза мы всеравно не сможем — кто-нибудь из моих людей обязательно проговорится. Иликто-нибудь из полицейских. Все равно прокурор республики обо всем узнает завтраутром. Он уже знает, что здесь произошло убийство, и поэтому прислал лучшегоследователя по особо важным делам — самого Мирзу Джафарова. Между прочим,Джафаров обычно занимается крупными поставщиками наркотиков, а его прислалирасследовать обычное бытовое убийство. Поэтому ты не нервничай и послушай меня…

Прокурор города оглянулся на криминалистов, стоявших у телапогибшего. Он заметил, как подошел к ним Дронго, как наклонился над убитым и очем-то спрашивал Джафарова.

— Завтра утром Джафаров доложит обо всем генеральномупрокурору, — продолжал Султанов, — а уже через полчаса наш генеральный поедетдокладывать о твоем проколе в президентский аппарат. Скрыть все равно неудастся. И не нужно говорить никому, что твой двоюродный брат сам упал иударился. Иначе нам вообще не поверят. Криминалисты и патологоанатомы установят,что его ударили и только после этого столкнули в воду. Будет гораздо лучше,если мы найдем преступника, который окажется сторонником оппозиции. Ты меняпонимаешь?

— Нет, не понимаю. При чем тут оппозиция и мой двоюродныйбрат? Парвиз был неплохим тележурналистом, но он никогда не лез в политику. Тыведь сам знаешь, что он занимался разными развлекательными шоу, писал комедии,а политика его не интересовала.

— Ты ничего не понимаешь, — разозлился прокурор города. —Это тебя хотели убить в твоем доме. И тебя ждал убийца у бассейна. Но,перепутав с твоим братом, нанесли ему удар и утопили в бассейне. Теперь ты меняпонимаешь? Это была провокация против правящего режима и против тебя лично какодного из самых верных защитников нынешнего режима. Ты — пострадавший заправительство, у тебя погиб двоюродный брат. Тебя сделают не толькопредседателем Верховного суда, но, если повезет, даже Конституционного. Ты непонимаешь, какие дополнительные очки ты сможешь получить, если все повернешь всвою сторону?

— Понятно. — Самедову не понравился предельный цинизм друга,но он понял, какие дивиденды можно извлечь из убийства брата, которого он такжене особенно любил и уважал. — Но убийца не мог нас перепутать, — настаивал он,— мы с Парвизом никогда не были похожи друг на друга.

— В темноте убийца мог вас не различить, — сразу нашелсяпрокурор, — не нужно усложнять свое и без того сложное положение. Мы сделаемтак, что все будет правильно. Я попрошу криминалистов немного изменить времяпредполагаемого убийства.

— Но я хочу знать, кто это сделал, — продолжал отстаиватьпоследние позиции Рагим Самедов.

— Для этого у тебя есть этот придурок-эксперт, — показалСултанов на Дронго. — Говорят, он самый лучший, так пусть и поработает на нас.Пусть поищет, а мы посмотрим, как он найдет убийцу. Заодно и узнаем, кто этомог быть. Я дам санкцию на арест ваших охранников, мы проверим всех их друзей,знакомых и родственников. Среди них мы обязательно найдем кого-нибудь,связанного с оппозицией. И сразу сообщим обо всем в газеты.

— А если журналисты не поверят?

— Ты знаешь, какие сейчас журналисты? Заплатим им попятьдесят долларов — поверят. Еще и сделают так, чтобы остальные поверили. Этокак раз не проблема, мы ее быстро решим.