Спящий Эйдан выглядел умилительно: взъерошенные волосы небрежно торчали на макушке, он угрюмо сдвинул брови так, что между ними в темноте виднелась едва заметная складочка. Ресницы подрагивали, подсказывая, что, видимо, ему что-то снилось, а еще губы… такие манящие, припухшие, почти сложенные бантиком. Они придавали ему почти детское выражение, и мило раздувались щеки с ели отросшей щетиной.  

Не знаю, что на меня нашло в этот момент, но я прильнула к нему, с громким сопением втянула аромат любимого мужчины, озорно высунула язык, и блаженно зажмурившись, от всей души и с превеликим удовольствием, лизнула Эйдана. Начиная свой путь на надутой шершавой щеке и пройдясь до самого дальнего от меня кончика припухших губ.    

В следующий миг Траер больно стукнул меня по лбу, толкнул в бок; я тут же слетела с края постели на пол, больно ударившись при падении плечом и головой.  

– Кто здесь? – Испуганно подскакивая на постели, грозно прорычал Эйдан.  

А я, не вставая, лишь издала тихий и жалобный стон. Вновь почувствовала сильное головокружение, схватилась за голову и еле слышно подала голос:

– Это я, Или…

С постели послышался вздох облегчения, донесся тихий скрип под прогнувшимся  матрасом, и уже в следующую секунду крепкие, большие руки осторожно подняли меня с пола и посадили к мужчине на колени.

– Я ударил тебя? – Встревожено спросил привычный бархатистый голос с сонной хрипотцой. – Извини меня.

Я, по-прежнему зажмурившись и держась руками за голову, оказалась прижатой к горячей широкой груди. Меня ласково погладили по спине, а я, с трудом поборов головокружение, наконец расслабленно выдохнула, уткнулась носом в шею Эйдана и осторожно заключила его в свои объятия.  

– Все хорошо. Сама виновата, – пробормотала я, не открывая глаз.

Сейчас сидеть вот так, прижавшись к любимому мужчине в тишине комнаты, ощущая сильное сердцебиение, вдыхая его одуряющий аромат и слушая его размеренное дыхание, казалось самым правильным, самым нужным. Я чувствовала, как постепенно с его ласковыми поглаживаниями по спине, по волосам, отступают тревоги минувших дней. Вся суета, что происходила в жизни, казалась далекой и незначительной. И в эту самую минуту, поняла, что прийти к Траеру было  необходимостью не только для него, но и для меня самой.

С того момента, как мы были вместе, прошло меньше недели, но злосчастный турнир, попытка навязанного венчания, потом заточение – все это, было словно пропасть, разделяющая нас. И только сейчас я искренне понимала, что боялась. Все это время опасалась, что больше не увижу Эйдана, что не смогу вот так спокойно наслаждаться его объятиями, не услышу голоса, не сумею просто забыться и растаять, как прежде, под его нежными руками и сильным телом.

– Ночь на дворе. Почему ты пришла? – Вдруг тихо поинтересовался Траер.

От такого неожиданного вопроса, недовольно поджала губы и, поерзав на его коленях, отстранилась, чтоб заглянуть в серебристые глаза.

– А разве не ясно? – Поинтересовалась я, осторожно смотря на мужчину из-под ресниц. – Хотела быть с тобой.

Ответом мне стал протяжный и какой-то совершенно обреченный вздох. Эйдан, что еще миг назад, внимательно глядел на меня, вдруг отвернулся, расслабил руки, высвобождая из приятного плена объятий. И меня это встревожило. Все тело невольно напряглось, я сильней вжалась в Траера, не давая ему отстраниться.

– Не думаю, что ты поступила правильно, – тон Эйдана был бесцветным, безжизненным и каким-то незнакомым.

«Великие стихии! Да в чем дело? Что не так? Почему он не рад моему приходу?» – Обеспокоенно подумала я, не сводя с Траера взгляд.

– Почему? – Недоуменно прошелестела я одними губами, почти беззвучно.

В полной тишине мой шепот показался громким и огорченным. Он не скрыл тех эмоций, которые я вдруг испытала. «Все же не рад мне? Винит за случившееся? Правильно, так и есть. А чего еще было ожидать?» – грусть и тоска вдруг больно кольнули самое сердце, в горле встал привычный горький ком.

– Потому что тебе будет лучше без меня, – словно объясняя маленькому ребенку, печально ухмыльнувшись, ответил он.

Быть может я бы и поверила в искренность сказанных слов, если бы не отчаяние в голосе, взъерошенный и совершенно замученный вид. А еще этот жар под пальцами, что ощущался сквозь тонкую ткань рубашки. Неестественный, дающий понять, что мужчина нездоров. Вот как раз он и придал мне уверенности, не позволил усомниться в том, что он нуждается во мне.

Осторожно притянула Траера к себе, прильнула сильней, ласково скользнула пальцами в мягкие волосы на затылке и прижалась своим лбом к его.

– А я пришла, потому что поняла, что мне будет лучше с тобой, – шепнула нежно в самую мочку уха, чувствуя, как от моих слов по коже мужчины разбегаются взбудораженные мурашки. Победно улыбнулась, поцеловала Эйдана в шею и вновь отстранилась, чтоб заглянуть в его глаза.

– Ты не понимаешь, я скоро… – Начал было он, но я, приложив пальчик к его губам, остановила совершенно ничего не значащие для меня слова. Дала понять, что оправдания мне безразличны. Знала ведь, в чем он хочет признаться, о чем желает сказать.

– Молчи, – с придыханием прошептала я. Подушечкой пальца провела по его губам, не отрывая от них глаз и, вздохнув, порывисто пообещала: – Просто позволь мне помочь. Я знаю, что тебе нужно.  

От моего обещания, Эйдан судорожно вздохнул, блестящие серебристые глаза вопросительно и жадно впились в мое лицо, стараясь в темноте разглядеть: глаза, губы, нос. Рассмотреть каждую черточку.

– Обещай, что будешь слушаться, – строго сдвинув брови, игриво проворчала я. – И позволь мне решать, что лучше для нас, а что нет.

Я медленно и показательно потянулась к завязкам на ночной сорочке, с едва сдерживаемым ликованием подмечая на себе голодный, жадный взгляд серых глаз. Эйдан не двигался: напряженно замер и громко сглотнул, когда я, соскользнув с его колен, плавно стянула с себя тонкую ткань белья; и она легким облачком упала к ногам, полностью открывая мое обнаженное тело взору Траера.

Порывисто облизав губы, он внимательно наблюдал за моими действиями. Напряженное сильное тело вздрогнуло, когда я, опустившись перед ним на колени, потянулась к широким штанам и прижала ладонь к уже весьма возбужденной плоти. Вновь взглянула на Эйдана из-под трепещущих ресниц и с силой прикусила губу.

– Доверься мне, – чувственно прошептала я, настойчиво проводя рукой у него между ног. 

Всего лишь миг, одно мгновение... и Эйдан сдался. Ответом стал его протяжный тихий стон, судорожный вздох и, отпустив ситуацию, он позволил мне делать то, что я хочу.

Кровь горячей лавой потекла по венам, разгоняя предвкушение, азарт, и еще какую-то странную томящуюся негу. Потянув за резинку штанов, отодвинув их край, высвободила затвердевшую плоть. Во рту от волнения вмиг пересохло при ее виде. Часто дыша и не сводя взгляд, облизнулась и медленно потянулась к ней.