попав точно в левый бок, прямо под поднятую руку. Кольчуга не спасала от такого прямого удара. Алёна, видевшая это, вскрикнула, поднимая руку ко рту. Ошеломлённая обликом Прохора, а затем восхищённая его быстрой расправой с одним из врагов, сейчас она замерла от ужаса. В голове мелькнула картинка падающего замертво священника.

Острие копья не дошло до тела буквально на палец. Невидимая броня вспыхнула волнами света, разошедшимися по телу от места удара. Прохор усмехнулся, махнув клинком. Оторопевший от неожиданности разбойник не успел даже понять, что случилось. Слетевшая с плеч голова покатилась по земле. На ней так и застыло выражение крайнего удивления. Прохор остановился. По его телу пробегали ясно различимые всполохи света. Священник нахмурился, прошептал что-то и напрягся. Свет стал ярче на миг, а затем пропал. Прохор поморщился от боли, коснувшись ладонью левого бока. Но это проявление слабости тут же ушло. Священник шагнул к раненому разбойнику. Тот попытался было защититься, но Прохор быстро разобрался с ним, пронзив мечом сердце.

- Сходи в храм, позови Матрёну.

Голос священника звучал ровно и спокойно. Наверное, это спокойствие и встряхнуло Алёну, пребывавшую в некотором шоке от случившегося. Она кивнула и бегом бросилась в церковь. Влетев внутрь, девочка словно врезалась в стену. Ей и раньше приходилось бывать в храме. В родной деревне была церковь, побольше этой. Они всей семьёй ходили туда по воскресеньям. Запах ладана и свечей, негромкое пение священника, иконы, глядящие на неё со стен — это оставило несколько гнетущее впечатление. Алёна никогда не понимала, зачем вообще нужны эти походы.

Храм Прохора был и похож, и одновременно непохож на ту церковь. Здесь, как и там, имелись иконы, алтарь, свечи, но на этом сходство заканчивалось. Если в деревенском храме иконы принадлежали разным святым, то здесь с расписных ликов смотрели воины. Они тоже были святыми, но вовсе не мирными монахами, проповедующими слово Света. Эти иконы изображали грозных витязей. Их взгляды опалили жгучим пламенем душу маленькой девочки. Она замерла, не в силах и пальцем шевельнуть.

- Что случилось, Алёна? Где святой отец?

Матрёна привстала из-за алтаря, за которым пряталась. Девочка помотала головой, отгоняя наваждение и произнесла:

- Всё кончилось. Он зовёт тебя.

Матрёна не сразу поверила словам, но всё же вышла наружу. К этому времени Прохор уже успел убрать тела. Только пятна крови напоминали о развернувшейся совсем недавно смертельной схватке.

- Садись на свою лодку, Матрёна. Я возьму вторую. Алёна, остаёшься за старшую. Присмотри за скотиной и ложись спать. Вернусь поздно, может, завтра утром.

Так и стала десятилетняя девочка полноправной хозяйкой, пусть и на несколько часов. Она даже не возразила, когда священник обозначил ей обязанности. Слишком сильным был шок, слишком многое следовало обдумать. Управиться со скотиной и приготовить нехитрый ужин — всё это заняло пару часов. Перекусив, девочка отправилась на край островка. Как всегда, думалось ей лучше, глядя на переливы опасной пустоты Астрала. А подумать было над чем.

Во-первых, Прохор оказался совсем не таким, как она себе представляла. За маской тихого, стремящегося к уединению священника скрывался могучий и яростный воин.

Во-вторых, приёмы и техника были ей абсолютно незнакомы. Эта броня из света, клинок, легко разрубающий любые преграды – это казалось каким-то чудом.

В-третьих, несмотря на то, что приёмы святого отца были ей неизвестны, Алёна чувствовала в каждом его движении, взмахе меча, шаге нечто родственное. Какая-то часть её внутреннего естества отзывалась на них.

Уснуть девочка не смогла. Так и просидела, перебирая в памяти детали схватки, подбирая слова для предстоящей беседы. У неё даже получилось сложить весьма приличную речь, на её взгляд, разумеется. Но жизнь снова показала дурной нрав. Наступившее утро принесло новые проблемы. Живности не объяснишь, что хозяин загулял, им нужен уход немедленно и сразу. Пришлось скрепя сердце вставать и отправляться в хлев. Выпустив корову и коз пастись, Алёна принялась чистить стойла. Она уже заканчивала, когда услышала шаги снаружи. Сердце упало в пятки, она резко повернулась, сжимая рукоять вил. Не лучшее оружие, если подумать.

В дверях стоял Прохор. Бородач выглядел усталым и… бледным. Постояв пару секунд, он молча кивнул и направился в дом. Алёна быстро закончила уборку и пошла следом. Войдя в избу, она обнаружила священника сидящим за столом, без рубахи. Странной кривой иглой он пытался зашить себе рану на плече. Получалось у него неважно. Неожиданно для себя, девочка произнесла:

- Давай помогу.

Прохор посмотрел на неё усталым и каким-то пустым взглядом. После чего протянул иглу.

- Умеешь?

- Нет. Но я быстро учусь.

Последнее утверждение вовсе не было хвастовством. Алёна действительно споро разобралась с процессом и наложила неплохой шов. Закончив, девочка задала вопрос, который мучил её последние часы:

- Ты научишь меня…?

Слова застряли в горле. Алёна так и не смогла закончить подготовленную речь. Голова стала пустой и звенящей. Правда, договаривать и не требовалось. Прохор и без объяснений знал, чего хочет эта странная девочка, оставленная старым другом.

- Мне нужно поспать.

Алёна обиженно сжала губы. Однако, спорить не стала. У неё впереди много времени. Если священник не хочет отвечать сейчас, значит, ответит завтра. Или послезавтра. Она добьётся своего. Тем более, ей и самой сон не помешает.

Прохор проснулся через пять часов. У пожилого возраста было одно преимущество - он мало спал. Усталость и боль от ран будут преследовать его ещё не одну неделю, но к этому священник был готов. С кряхтением поднявшись с постели, он опустил ноги на пол. Взгляд пробежал по комнате и наткнулся на свернувшуюся клубком на лавке Алёну. Девочка мирно спала, посапывая. Во сне её обычно напряжённое лицо расслабилось, на нём даже появилась