Я подняла руку.

— Ну что опять? — недовольно спросил единорог.

— Черный, потому что ты владеешь черной магией?

— Вовсе нет. У меня была шикарная черная шевелюра. Наш белобрысый король, могу поспорить, рад, что я убрался с его глаз. Сложно иметь перед глазами образец мужской красоты, когда ты сам ей не блещешь. Так, о чем это я? Ах да! Потом произошла та дурацкая история с Лиатрис, и все пошло прахом. Теперь твоя очередь рассказывать.

— Подожди-подожди, какая история? Что еще за Лиатрис? Я ничего не поняла!

— Тебе не обязательно это знать.

Я как можно равнодушнее пожала плечами и попыталась грациозно встать, но запуталась в длинном платье и неловко споткнулась. Единорог не то чихнул, не то фыркнул. Однако я вскинула голову и направилась к лазу, бросив напоследок:

— Что ж, приятно было с тобой поболтать, Флориан. Мне пора.

— Куда это ты?

— Спрошу Алистера или у кого-нибудь из болтливых эльфиек о том, что тут произошло. Думаю, они охотно мне расскажут. Мое развитое внутреннее чутье подсказывает, что ты замешан в чем-то, выставляющем тебя в невыгодном свете, поэтому ты и не хочешь про это говорить.

— А может быть, замешан Элрик? Такое не приходило в твою рыжую голову?

— Уверена, Элрик ни в чем не виноват, — подначила я. — Весь его облик будто говорит: «Я самый благородный и безупречный король из всех эльфийских владык. Слегка надменный, но это недостаток всех королей».

— Благородный, как же! — фыркнул Флориан, преграждая мне дорогу. — Вот сейчас я тебе все расскажу, тогда увидишь, какой он благородный! Мы влюбились в Лиатрис, эльфийку, что жила в Лоссэ Таурэ. Только представь: высокая, гибкая, точеное личико, прозрачные серые глаза и золотые волосы. Красивее бессмертной девы я не встречал. А танцевала она так, что никто не мог отвести взгляд. Но она предпочла Элрика. Мне бы сразу понять, что она выберет того, кому принадлежит целое королевство, но я был молод, почти мальчишка, всего-то двести пять лет, и меня ослепила ее красота.

— Может, она была искренне влюблена? Элрик ведь очень привлекателен, — сказав это, я покраснела. А заметив внимательный взгляд единорога, покраснела еще больше. Мне даже показалось, что в роще стало чуть теплее от жара моих щек.

— Привлекателен, говоришь? Ну-ну. А на счет бескорыстной любви я бы не был так уверен, потому что слышал, как Лиатрис распевала перед свадьбой: «Когда я стану королевой, вот тогда я заживу».

Я фыркнула.

— Вывод на основе одной песни? Да все невесты распевают перед свадьбой от счастья! — Тем более, если предстоит выйти замуж за такого красавца, как король, мысленно добавила я.

— Не только это! Накануне свадьбы я случайно услышал один любопытный разговор.

— Случайно? — хмыкнула я. — А мне думается, что ты до самой свадьбы висел у Лиатрис за плечом и пускал на нее слюни.

— Гномы тебя побери! Ты что, там была? Я просто следил за Лиатрис, ее поведение казалось мне подозрительным. И я оказался прав, — Флориан не смог сдержать самодовольного тона. — Лиатрис была влюблена в смертного.

— Да ну? Зачем же она решила выйти замуж за Элрика?

— Как выяснилось позже, ее заставил отец. Она была не из знатного рода, так ее папочка чуть с ума не сошел от радости, когда Элрик к ней посватался. Ведь среди толпы эльфиек, ухлестывающих за ним, он выбрал ту, что не обращала на него никакого внимания.

— Как это типично, — пробормотала я себе под нос.

— Так вот, я увидел, как за несколько дней до свадьбы Лиатрис выскользнула из замка с весьма таинственным видом, ну и пошел за ней следом. На окраине леса, той части, что принадлежит людям, ее ждал смертный.

— Может быть, это был ее друг? — предположила я.

— Друзьям не дарят такие страстные поцелуи! Они до самого рассвета обнимались, и не только

— А ты все это время подглядывал из кустов? — ужаснулась я.

— Вот еще! За кого ты меня принимаешь? — Единорог нервно мотнул изящной головой. — Пару дней я думал, как поступить, но все-таки решил рассказать Элрику.

Флориан резко замолчал.

— И что же? — поторопила я его. — Он выгнал нахалку?

— Как бы не так. Он и знать ничего не захотел. Сказал, что я наговариваю на Лиатрис, потому что она выбрала не меня. Слово за слово, мы сцепились. Элрик на своей свадьбе выглядел прекрасно. Подбитый глаз очень сочетался с его серебряными волосами.

— Ты был на свадьбе?

— И даже подарил свадебный подарок, — кивнул Флориан.

— Как это мило с твоей стороны, — восхитилась я. — Не все способны

— Я проклял Лиатрис, — перебил меня единорог.

— Ты что сделал?!

— Сказал, что проклинаю ее на века, что она никогда не сможет зачать, что ее отпрыски никогда не будут править в Лоссэ Таурэ. А что ты хотела? Я был ужасно зол! — Флориан смотрел куда-то позади меня, видимо, та давняя история развертывалась сейчас перед его мысленным взором. — Но заклятие получилось довольно сильным, и почему-то ударило по всем. Теперь детишки не рождаются у всех эльфиек. Последний раз детский смех звучал в нашем лесу почти два века назад.

— Так ты и есть то самое черное зло, которое захватило рощу!

В моей памяти всплыл разговор с Камелией.

Флориан довольно фыркнул.

— Репутация опережает меня. Зато сюда никто не лезет без приглашения. Мне нравится одиночество.

— Так отмени скорее проклятие!

— Какая ты умная! — язвительно бросил Флориан. — Думаешь, я не пытался? Почти сразу, как остыл, но все без толку. А так как я злобно проорал это на свадьбе, при всех жителях Лоссэ Таурэ, то, сама понимаешь, в «угадай, кто всех проклял» играть не пришлось. Когда через пятьдесят лет не родилось ни одного эльфийского детеныша, все поняли, что проклятие сработало. Элрик приказал мне отменить проклятие, и я пытался, перерыл кучу древних книг, мне до сих пор от книжной пыли чихать хочется, но ничего не получилось. Я не знаю, как его отменить! Изгнать меня Элрик не мог, ведь Лоссэ Таурэ — мой дом. Тогда я сам ушел в эту рощу и запечатал в нее вход, чтобы ко мне никто не таскался каждые пять минут с просьбами, мольбами и угрозами. К тому же, я не теряю надежды найти решение.

— А единорогом-то ты как стал? — устало спросила я.

Бедняга Флориан, представляю, с какой ненавистью ему пришлось столкнуться! Неудивительно, что он стал затворником.

— С этим вышла ерунда. Я пробовал одно заклинание трансформации, а оно не сработало. Точнее сработало, но не так, как надо.

— И ты навсегда застрял в образе лоша то есть единорога?

— Надеюсь, что не навсегда.

— Послушай! — радостно вскрикнула я и сделала шаг к Флориану. — В книгах пишут, что поцелуй обладает волшебной силой! Обычно там целуют хрюшек и жаб, но ты же не жаба в бородавках, а всего лишь единорог! Может быть, мне поцеловать тебя?