— Я тебе жизнь спасла! А ты обвиняешь меня в сговоре с убийцей? Вот она, эльфийская благодарность! — раздраженно выпалила я, не заметив, как легко перешла с королем на «ты».

— Мой король, в девочке нет зла, — вступился за меня лекарь.

— Спасибо, Алистер, — поблагодарила я, чувствуя, как внутри нарастает раздражение.

— Как ты спасла меня? Что сделала с наемником? — продолжал закидывать меня вопросами Элрик.

— Каким наемником?

— Не придуривайся! С тем, который стрелял из арбалета.

— Что ты имеешь в виду? Я увидела, что какой-то подозрительный тип целится в тебя из арбалета и дальше все произошло интуитивно. Хоть ты и на редкость невоспитанный эльф, смерти я тебе не желаю.

Да что не так с этим королем? Чего он ко мне пристал? Я ему жизнь спасла, а он нападает!

— А как ты объяснишь это? — прорычал Элрик, размахивая перед моим носом

принесенными ветками.

Я перевела непонимающий взгляд на Алистера. Может, хоть он объяснит?

— Мой повелитель, успокойтесь. Девочка напугана и не понимает, чего вы от нее хотите. Я тоже.

Элрик несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь совладать с гневом.

— Она Вэндэ Таурэ, Алистер! Истинная таурэтари!

Алистер, и так не обладатель здорового румянца, побледнел еще сильнее и перевел на меня внимательный взгляд прозрачных глаз.

— Кто-кто? О чем это вы? — подозрительно спросила я.

— Вивиан, дитя, расскажи, что ты сделала с тем эльфом, что пытался убить нашего повелителя?

— Так это был эльф? Его поймали? — дождавшись кивка короля, быстро продолжила: — Его ведь допросили?

— Он без сознания и вряд ли придет в себя, — жестко бросил Элрик.

— Его ранили стражники? — почему-то шепотом спросила я.

— Нет, не стражники. — Алистер укоризненно посмотрел на короля, а затем указал на ветви рядом со мной и сказал: — Вивиан, как ты призвала магию леса в замок? Давно ты владеешь древней силой?

Я нервно хохотнула.

— Это какая-то шутка?

— Покажи свои руки, дитя.

Я из чувства противоречия сжала ладони в кулаки, а здоровую руку спрятала за спину.

— Алистер, объясните же, наконец, нормальным языком, без ваших эльфийских загадок и желательно в прозе — о чем вы говорите?

Элрик подлетел ко мне и, сверкнув глазами, рявкнул:

— Откуда у тебя сила древних? Ты же смертная! — последнее слово он практически выплюнул. — Или ты полукровка? Твоя матушка не питала страсти к лесным прогулкам под луной? Среди эльфов до сих пор попадаются любители поразвлечься со смертными женщинами!

Я рванулась к Элрику, почти упершись носом в его лицо.

— Если скажешь еще хоть одно слово про мою маму, я выдергаю твои серебряные волосы!

— Угрожаешь королю? — прищурив глаза, обманчиво спокойным голосом просил он.

— Я спасла тебе жизнь! Если ты настолько неблагодарен, что ж, в следующий раз я любезно отойду в сторону!

— Элрик, Вивиан, успокойтесь же! Вивиан, дитя, мой повелитель лишь хотел сказать, что ты владеешь древней магией. У тебя есть скрытая сила.

Глубоко вздохнув, я отвернулась от короля.

— Нет, Алистер, я понятия не имею, о какой силе вы твердите. Я обычный человек.

— Вот этими ветвями оказался опутан наемник. — Изящной рукой король указал на ветки. — Как ты это объяснишь?

— Он любит поиграть в связывание? — предположила я, пожав плечами.

— Вспомни, что произошло: одновременно с тем, как ты закрыла меня собой, дуб, что растет в галерее, словно повинуясь чьему-то приказу, протянул ветви к наемнику, и они оплелись вокруг его шеи. Страже пришлось срубить их, чтобы освободить нападавшего. И, скажу тебе, жить ему осталось недолго.

— Но какое отношение все это имеет ко мне?

— Алистер, принеси летопись, — отрывисто приказал Элрик.

Кивнув, лекарь куда-то ушел. Пока Алистер отсутствовал, король мерил шагами комнату, делая вид, что меня в ней нет. Я тоже не горела желанием вступать с ним в беседу. Наконец лекарь появился, держа в руках пухлый старинный фолиант. Под обложкой цвета мха скрывались хрупкие, тонкие страницы. Алистер положил книгу рядом со мной и, пролистав до середины, указал пальцем в строчки на незнакомом мне языке.

— Взгляни, Вивиан. Это летопись нашего рода, и она гласит: «Когда королю будет угрожать опасность, явится Дева Леса, Вэндэ Таурэ, обладающая силой древних. Именно она спасет угасающий род лесных эльфов».

Я посмотрела на гравюру на соседнем листе. Там была изображена девушка со вскинутыми вверх руками. Окружающие девушку деревья и трава словно стремились к ней, послушные ее воле.

— Как-то многовато дел для одной Девы, вам не кажется?

Элрик и Алистер смотрели на меня. Первый — хмуро, второй — с сожалением. Я поерзала под их взглядами.

— Вы хотите сказать, что я и есть та самая Дева?

— Вот именно, — кивнул Элрик. — И только одним лесным богам известно, почему это именно ты, смертная.

— Ну и ладно. Спасла я тебя, дальше-то что?

Прекрасное лицо короля исказила такая гримаса, будто его заставили проглотить литр чистого лимонного сока.

— Дальше самое неприятное — наша свадьба.

— Что-о-о?! — закричала я. — Какая еще свадьба? Что-то я предложения не помню!

— В летописи говорится, что только брак владыки эльфов с Девой Леса, истинной таурэтари, королевой леса, поможет вернуть процветание всему племени лесных эльфов, а их дитя положит начало новой ветви нашего рода.

— Ни за что! — возмущенно выкрикнула я. — К дьяволу вашу летопись! Про мнение этой самой Девы там ничего не говорится? Она выступает в роли безмолвного сосуда для вынашивания эльфийских детишек?

— Мне это не нравится так же, как и тебе! — бросил Элрик.

— Рада, что ты это понимаешь! — в тон ему ответила я. — А как же сватовство? У тебя уже есть невеста!

— Ничего не поделаешь. Придется расторгнуть помолвку. Если нашлась Дева Леса, остальное неважно. Главное — благополучие нашего рода. — Элрик расхаживал по комнате, вслух строя планы: — Сначала нужно представить тебя моим подданным. Сделаем это на празднике в честь моего пятьсот пятидесятилетия через две недели, а потом можно сразу отпраздновать свадьбу. Нужно торопиться, пока ты еще может иметь детей. Алистер, за это время она поправится?

— Думаю, да.

Меня ужасно разозлило то, с какой уверенностью он рассуждал о моей дальнейшей судьбе и способности к зачатию. Да что он о себе возомнил? Очевидно, в его белобрысую голову даже не забрела мысль о том, что я могу отказаться.