— Вы работаете здесь, в Ростове? — спросил он.

— Уже двадцать лет, — кивнул Санаев, — а до этого работал вМурманске. Там в основном попадались утонувшие и пострадавшие в пьяных дракахморяки. Такого количества изувеченных, ободранных, изуродованных трупов, кактут, конечно, не было. И почти никогда не попадались дети. А здесь… я стольконасмотрелся! В этом месте, как я слышал, существует какая-то аномалия, ипоэтому именно здесь чаще всего появляются сексуальные маньяки. Между прочим, яместная знаменитость. Несколько жертв этого ублюдка Чикатило привозили именноко мне. Можете представить, чего я нагляделся? Я бы его лично положил живым ксебе на стол и устроил бы ему такую экзекуцию…

Санаев тяжело вздохнул, но пить не стал, лишь посмотрел насвой пустой стакан.

— Мы переехали сюда из-за жены. У нее астма, и врачирекомендовали уехать на юг. Вот я и приехал к родственникам. Сейчас язаведующий лабораторией, доктор наук. Как вы думаете, я могу считать, что мояжизнь удалась?

— Думаю, да, — осторожно заметил Дронго.

— А я вот так не думаю, — признался Санаев. — Впрочем, какаяразница.

Шалва говорил очередной тост — за всех детей, и гости егоохотно поддержали. Санаев налил себе немного, поднял стаканчик и взглянул наДронго:

— У вас есть дети?

Дронго подумал, что вовсе не обязательно говорить Санаеву оДжил и своем сыне. Но врать не хотелось.

— Есть, — сказал он.

— А у нас нет, — с некоторым вызовом сообщил его сосед постолу и выпил. Дронго подумал, что супруга Санаева больна не только астмой, нотот словно понял, что нужны пояснения: — У нас мальчик погиб в Мурманске.Утонул, — сказал Санаев. — Мы с женой решили переехать, чтобы там неоставаться. И придумали в качестве причины астму. Вот с тех пор я и не могусмотреть на детей… Я ведь сына своего тоже видел… Как заведующий лабораторией,я обязан присутствовать при таких вскрытиях.

Он замолчал. Дронго нахмурился. Да, иногда можно общаться,только основательно нагрузившись. Он посмотрел на свой стакан вина и выпил егодо дна. Затем спросил:

— Извините, что спрашиваю, но экспертизу погибшей дочериКовальчука тоже вы проводили?

— Ковальчук? — переспросил Санаев. Потом мрачно кивнул: —Тоже я. Этот сукин сын убил и ребенка.

— Как она погибла?

— Вам так интересно знать подробности? — Санаев громкохмыкнул, и все посмотрели на него. Жена даже незаметно толкнула его локтем вбок. — Извините, — прошептал патологоанатом, — я не хотел кричать. Этот убийцасначала душил девочку, а затем еще живой размозжил ей голову.

— Она умерла не от удушья?

— Нет. Мы точно установили, что от удара по голове. А на шеебыли такие следы, словно убийца хотел лишь испугать девочку, а не задушить ее.

— Но в обвинительном заключении написано, что он ее задушил,— не унимался Дронго, — и лишь затем проломил голову.

— Хотите статью написать об этом деле, — превратноистолковал его интерес Санаев, — ну давайте, пишите. Дело громкое. Только этоследователь все так написал. Я говорил Митрохину, что все наоборот было, но онко мне не прислушался. И наши врачи подписали акт, который был нуженследователю. По большому счету, какая разница, что он с девочкой сначаласделал, а что потом. Главное, убил. На ее пуговицах нашли отпечатки пальцевэтого мерзавца. Я бы его самого удушил. — У Санаева непроизвольно сжалиськулаки.

Дронго взглянул на свой пустой стакан, взял бутылку вина инаполнил его. Он поднял стакан, посмотрел на хозяина дома, встретившись с еговнимательным взглядом.

— За ваш дом, Константин, — сказал Дронго. — За всех твоихродственников и друзей. — Он поднялся и выпил вино под аплодисментыприсутствующих.

— Настоящий кавказец, — одобрительно сказал Шалва.

Федяков смотрел на Дронго, ничего не говоря.

— Да, — громко согласился Дронго, не отводя глаз от хозяинадома, — я настоящий кавказец.

Вернувшись к себе в номер, Дронго прошел к столу, собираясьзанести в свой ноутбук некоторые мысли, пришедшие в голову после разговора спатологоанатомом. Чтобы включить компьютер, нужно было ввести многозначныйцифровой и буквенный код, известный только самому Дронго. В компьютере былонесколько ловушек, которые автоматически стирали программу в случае невернойпоследовательности набора кода или ошибок в действиях по открытию файлов. Инаконец, шифр был разработан Дронго много лет назад, и свои записи мог прочестьтолько он сам.

От работы его отвлек телефонный звонок. Он снял трубку иуслышал знакомый голос Эдгара Вейдеманиса.

— Извините, мне нужен господин Кочетов.

Это был условный сигнал о встрече. Дронго усмехнулся:

— Вы не туда попали.

— А мне дали этот номер, — сказал Эдгар. — Странно, яузнавал несколько минут назад и не мог ошибиться. Извините, пожалуйста.

Это означало, что встреча состоится через несколько минутвозле отеля.

— Вам дали неверный номер, уточните еще раз, — посоветовалДронго, давая понять, что готов спуститься вниз.

Они не думали, что за ними могут наблюдать или подслушать ихтелефонный разговор. Но привычка соблюдать правила конспирации много разпомогала им в трудных ситуациях.

В коридоре Дронго снова увидел знакомую дежурную.

— Уже поздно, — предупредительно сказала та, — не следуетвыходить в такое время в город. Если вам что-нибудь нужно, можно заказать. Едуили напитки — у нас ресторан только что закрылся, но рядом есть круглосуточноработающие заведения. Или что-нибудь другое…

Он прекрасно понял, что она имеет в виду, понимающе кивнул ипошел к лифту. Спустившись вниз, Дронго прошел мимо скучающего швейцара и вышелна улицу. Стояла теплая, приятная погода. Он огляделся и решил повернутьнаправо, чтобы его было видно на фоне освещенного здания. Вскоре за его спинойпослышались мягкие, осторожные шаги. Не поворачивая головы, Дронго негромкопроизнес:

— Добрый вечер, Эдгар.

— Здравствуй, Дронго. — Вейдеманис догнал его и пошел рядом.— Как дела? — спросил он. — Ты встречался с адвокатом?

— И не только с ним. Это тройное убийство наделало в городемного шума. За последние годы сюда столько солдатских трупов привезли из Чечни.А тут приезжий лезгин убивает целую семью. Сам понимаешь, как воспринимают этотпроцесс люди с улицы. «Черный зарезал семью наших соседей». Мне Костя Федяковтак и сказал. И добавил, что будет лучше, если я уеду, не пытаясь помочьубийце. Да и адвокат, по-моему, однозначно уверен в причастности Омара Нагиевак убийствам: он подписал признания, его отпечатки пальцев нашли даже напуговицах убитой девочки. Из дома исчезли деньги, около пяти тысяч долларов. Арядом с домом нашли пистолет, из которого стреляли в убитых, и на рукоятке —отпечатки пальцев Омара. В общем, все против него. Его уже дважды жестокоизбивали в следственных изоляторах. Можешь себе представить, какой приговорвынесут судьи?