— Андрей Андреевич Голиков.

— Очень приятно. Меня обычно называют Дронго.

— Я знаю, — Голиков улыбнулся. У него было круглое лицо,крупный, немного приплюснутый нос, мясистые щеки и голубоватые глаза, ещесохранявшие, несмотря на возраст, яркость. Большие роговые очки дополнялиоблик. Рукопожатие его оказалось достаточно крепким.

— У нас в Ростове про вас много рассказывали, — призналсяГоликов, усаживаясь за стол, и поставил рядом с собой тяжелый кожаный портфельс вытертыми углами. — Говорят, что вы самый известный эксперт по вопросампреступности. Некий гибрид комиссара Мегрэ и Джеймса Бонда. Извините меня затакое сравнение.

— Ничего, — Дронго рассмеялся. — С кем только меня несравнивали! А я всего лишь специалист по правовым проблемам. Иногда мне удаетсядать более или менее удачные советы людям, которые обращаются ко мне запомощью. Вот, собственно, и все.

— Не скромничайте, — махнул рукой Голиков. На левом запястьеу него красовались старые часы «Слава» с потертым кожаным ремешком. — Вы оченьизвестный человек. И наверное, приехали сюда по делу Нагиева, решив, что ещеможно что-то изменить. Увы, должен вас огорчить. К сожалению, дело обычное иничего выжать из него не удастся. Я беседовал с моим подзащитным, изучил все документы.Нагиев признал свою вину и, боюсь, обвинительный приговор предрешен. Как мне ниприскорбно сообщать вам такие новости, но вы должны знать правду.

— И вы не собираетесь ничего предпринять?

— Конечно, собираемся. У нас есть несколько фактов, накоторые я хочу обратить внимание суда, но они, к сожалению, не могут переломитьобщую ситуацию.

— Вы сами считаете его виновным?

— Я адвокат, господин Дронго, и не имею права обсуждатьтакие подробности даже с очень известным экспертом. Извините меня.

— Считайте, что я ваш помощник. Кстати, я хотел вас просить,чтобы вы меня оформили именно в этом качестве. Ведь вы можете взять себесекретаря или помощника…

— Боюсь, что моего скромного гонорара не хватит, чтобызаплатить вам, господин Дронго.

— Меня наняла Фатима Магомедова, сестра Омара Нагиева. Яготов защищать его интересы, — пояснил Дронго, — и именно поэтому хочу проситьвас о такой услуге. Чтобы попасть на суд и иметь возможность встречаться собвиняемым.

— Мы можем вас оформить, — согласился Голиков. — Однако,повторяю, это ничего не даст.

— Возможно. И тем не менее прошу вас ответить на мой вопрос:вы считаете его виновным?

Голиков тяжело вздохнул. Осмотрелся по сторонам. Отодвинулпортфель. И негромко признался:

— Безусловно. Нет никаких сомнений. К моему большомусожалению.

Дронго нахмурился. В порядочности и честности адвокатасомневаться не приходилось. Как и в его компетенции.

— Вы давно работаете адвокатом? — поинтересовался Дронго.

— Больше сорока лет, — ответил Андрей Андреевич. — Раньшебыло легче, мы обслуживали разные предприятия, меня в городе многие знали. Асейчас времена изменились. И все же: если вы спрашиваете, чтобы знать моемнение о вине Нагиева, повторю: факты упрямая вещь.

— Можете назвать мне основные моменты, на которых базируетсяобвинение?

— Конечно. Магомедова видели в день убийства поднимающимсяпо лестнице в квартиру убитых. Он поздоровался со встреченной соседкой, и онаего запомнила…

— Он там раньше бывал?

— Дважды. И был в квартире убитых в день убийства. Болеетого, убитый Степан Ковальчук и мой подзащитный были вместе в каком-то баре задень до убийства, их там видели вместе.

— Но это еще не основания для такого страшного обвинения?

— В доме убитых нашли отпечатки пальцев Нагиева…

— Если он там бывал, они могли остаться и от прежнихвизитов.

— Отпечатки нашли на внутренней стенке платяного шкафа вспальне. Вещи были разбросаны, и везде — отпечатки его пальцев. — На этот разДронго промолчал. Голиков взглянул на него и продолжил: — Мужчина и женщинабыли убиты из пистолета ТТ — три выстрела в Ковальчука и один в его жену.Оружие нашли рядом с домом в кустах. На нем был неспиленный номер и отпечаткипальцев Нагиева. В обойме оставалось еще несколько неиспользованных патронов.

— В девочку тоже стреляли?

— Нет. Экспертиза считает, что девочку задушили, а затемпроломили ей голову. Причем в момент удара она, возможно, была еще жива.

— Что говорит сам Нагиев?

— Ничего. Он вообще мало говорит. Но признает, что виновен.

— Вам не кажется, что его могли подставить? Если он убийца,почему вел себя так глупо? Убил двоих из пистолета, а потом выбросил оружиерядом с домом, оставив на нем свои отпечатки пальцев.

— Убийцы не всегда бывают логичны и последовательны в своихпоступках, — устало возразил Андрей Андреевич. — За сорок лет работы вадвокатуре я никогда не встречал математически рассчитанных убийств, вроде тех,что обычно описываются в классических английских детективах. Большая частьубийств происходит на бытовой почве, а оставшиеся — всего лишь преступления скорыстным расчетом: взять деньги или другие ценности.

— Нагиев не похож на обычного убийцу, — возразил Дронго. —Он закончил школу с медалью и Московский авиационный институт с краснымдипломом. Этот человек умеет как минимум логически мыслить.

— Может быть, — согласился адвокат. — Но он дал показания,что украл пять тысяч долларов. Взял их из шкафа.

— Деньги нашли?

— Нет, не нашли. Но Нагиев упрямо твердит, что забралденьги. И даже показал место, откуда взял их. Следователь не поленился, провелэкспертизу. Там действительно раньше лежали доллары. Нашли даже кусочек купюры— Нагиев, наверное, неловко дернул пачку.

— Он не сказал, куда дел деньги?

— Говорит, что потратил. Здесь у следствия самое уязвимоеместо. Куда мог обвиняемый потратить такую большую сумму денег, так и неустановлено. Но старший следователь Митрохин, который вел дело, поступилдостаточно просто — он затребовал счета из некоторых дорогих ресторанов Москвыи Киева. Знаете, сколько стоит бутылка хорошего вина в дорогом ресторане?

— Знаю, — мрачно кивнул Дронго.

— Следователь показал эти счета. Они, конечно, непринадлежат Нагиеву, но ясно, что если бутылка вина стоит до пяти тысяч рублей,то потратить за один день большую сумму совсем не сложно.

— Это не доказательство.

— Верно. Но и такой спорный факт не истолкуешь в своюпользу. После убийства Нагиев уехал в Киев, затем в Москву и только потом вМахачкалу. И следователь настаивает, что обвиняемый спустил все деньги накутежи в столичных ресторанах.