прикладывал к левому глазу, почти растаял. Бросив его на прикроватную тумбочку, я подношу бутылку виски ко рту и отпиваю оставшееся содержимое — жжение в горле успокаивает. Не знаю, сколько времени я просидел на этой кровати, ожидая ее возвращения.

Каждые тридцать минут я получаю текстовые сообщения от парней, которые следят за ней по всему гребаному Нью-Йорку. У нее определенно есть задание — собрать всю возможную информацию о семье Валентино.

Я собираюсь повеселиться так, что головы полетят. Каждый ублюдок, давший ей хоть малейшую информацию о делах моей семьи, понесет наказание. Как только я, бл*дь, смогу двигаться, не чувствуя, что сам дьявол вонзает в меня свои чертовы вилы.

— Какого хрена ты задумала, ангелочек? — Вопрошаю я пустую комнату, освещенную только моим телефоном, и просматриваю фотографию за фотографией, на которых Анжелика расспрашивает членов семьи.

Выпалив в мой адрес несколько итальянских ругательств, когда я поднялся из подвала вместе с Ти, она повернулась и вышла через парадную дверь. С тех пор я жду, когда она вернется. Конечно, единственная женщина, которая привлекла мое внимание и сделала мой член тверже камня, должна была уйти и стать еще более кровожадной психопаткой, чем я.

Неожиданно я ощущаю, что больше не один.

— Где ты была, Ангел? — спрашиваю я, глядя на свою маленькую психопатку, стоящую в дверном проеме.

— Не твое собачье дело. Что ты делаешь в моей комнате, Нео? — Я наблюдаю, как она отстегивает от своего тела несколько пистолетов и ножей.

Почему это так чертовски сексуально? Я должен бежать подальше от нее. Я не сомневаюсь, что Анжелика может отрезать мне член, не моргнув глазом.

— Жду тебя. Где ты была? — Ворчу я, поднимаясь с кровати и слегка покачиваясь, когда комната начинает кружиться. Через несколько секунд Анжелика оказывается рядом со мной и укладывает меня обратно. — Вот это уже больше похоже на правду. — Я ухмыляюсь.

— Почему ты здесь? — Она дергает за шнур лампы, стоящей на прикроватной тумбочке, резкий свет бьет в глаза и заставляет прищуриться. — Я должна содрать с тебя кожу живьем, знаешь ли, после того, что ты сделал с моим братом. Никому не сойдет с рук даже царапина, пока я рядом. Почему с тобой должно быть иначе? — рычит она.

Черт побери, она что, перешла в режим сверхзаботливой младшей сестры? Эти двое едва знают друг друга, но можно подумать, что они были телохранителями друг друга целую вечность. Это пугает, насколько они похожи.

— Боже… — Нет, этого не может быть.

— Что? Что случилось? — Она внезапно начинает осматривать меня, ее руки исследуют каждый сантиметр моего тела.

— О, черт. Ничего не случилось. Просто я понял, что у меня охренительный стояк на сестру моего лучшего друга. Сестру, которая гораздо больше похожа на этого друга, чем я готов признать. Это немного беспокоит.

— То есть, по сути, ты хочешь сказать, что у тебя стояк на лучшего друга? А он об этом знает? — Она смеется, и я клянусь, что слышу звук фанфар.

— Заткнись и поцелуй меня уже. — Я не даю ей шанса отказать мне. Схватив ее за затылок, я соединяю наши губы. — Ммм, ты чертовски хороша на вкус, — бормочу я ей в рот. — Это того стоит.

Глава восьмая

Анжелика

Почему я продолжаю позволять этому происходить? Сейчас я лежу на теле Нео и целую его. Снова. Черт, этот мужчина умеет целоваться. Он тянется вниз и задирает мою футболку, слегка отстраняясь, чтобы стянуть ее через голову. И я позволяю ему. Почему я позволяю ему раздевать меня?

Один взгляд в его полные похоти глаза, и я понимаю, что мое собственное желание — мое вожделение — смотрит на меня в ответ. Мне нужно, чтобы он прикоснулся ко мне. Он нужен мне так, как никто и никогда раньше.

Теперь все мое внимание сосредоточено на том, чтобы раздеть его и заставить войти в меня. Перегнувшись через край кровати, я достаю нож, который спрятала под матрасом. Затем я сажусь и толкаю Нео на спину. Он ничего не говорит, наблюдая, как я подношу лезвие к воротнику его рубашки, удерживая ткань на расстоянии вдоха от его кожи. Я режу прямо посередине, позволяя половинкам упасть по бокам.

У меня перехватывает дыхание от его вида. Широкая грудь, переходящая в идеально выточенный пресс, V-образные мышцы, выглядывающие из брюк. Все это упаковано в безупречную смуглую кожу. Пока я отвлекаюсь, разглядывая Нео, он выхватывает нож у меня из рук и переворачивает меня на спину. Одним движением руки мой бюстгальтер разлетается на две части, а грудь выпрыгивает из чашек.

— Эй, он стоил мне кучу денег. — Я слабо протестую, мой взгляд прикован к тому, как он рассматривает меня.

— Я куплю тебе целый гребаный магазин, потому что я точно сделаю это снова. — Он ухмыляется, проводя кончиком ножа по моей вздымающейся груди.

Мои соски напрягаются, а киска начинает пульсировать. Я должна была испугаться. Я не должна позволять ему так распоряжаться моим телом. Позволять ему водить ножом по моей коже. Это безумие.

И все же… какая-то темная, отчаянная часть меня хочет, чтобы он копнул чуть глубже. Чтобы он разрезал мою кожу настолько, чтобы пошла кровь. Его глаза не отрываются от моих, пока кончик лезвия обводит мой левый сосок. Его губы подрагивают. О Боже, он знает. Он точно знает, что делает со мной.

— Большинство девушек сейчас бы кричали от ужаса. Но ты не такая, как большинство девушек, не так ли, Ангел? — Его голос хриплый.

Мои руки тянутся к пряжке ремня на его брюках, непроизвольно прижимая грудь к гладкому, острому краю.

— Нет, не такая, — говорю я, расстегивая его ремень, а затем и брюки. Протянув руку внутрь, я сжимаю его член в своей нетерпеливой ладони. И чувствую, как острие ножа пронзает мою кожу, прямо рядом с соском. Я не могу сдержать стон, который вырывается у меня. Моя спина выгибается в ответ, как приношение. — О Боже! — восклицаю я, когда Нео наклоняется и накрывает мою грудь своим ртом, посасывая, облизывая и покусывая ее.

— Чертовски вкусно, — говорит он, приподнимаясь и любуясь следами, оставленными лезвием. Моя рука скользит вверх-вниз по его члену, накачивая его длинными, медленными движениями. Мои бедра дрожат под ним. Нео подносит лезвие к другой моей груди. — Такая красивая, бл*дь, кожа, но она выглядит еще лучше, когда кровоточит. Скажи мне, Ангел, тебе нравится истекать кровью для меня?

Как, черт возьми, мне на это ответить? Мне не должно это нравиться. Это безумие. Но