— Не беспокойтесь. — Он отправился к холодильнику и достал лед. — Мне по нраву, когда не кривят душой. К тому же сейчас вы не на работе. А в случившемся все же виноват я. — Он вернулся и осторожно приложил мешочек со льдом к ее коленке. — Это уменьшит отек.

Рука Анджелины легла на его руку.

— Я же сказала, что вы не виноваты в том, что я упала. Я с детства соперничала с братьями, чем приводила в смятение бабушку. Она все надеялась, что я наконец вырасту из девчонки-сорванца.

— Вы занимались бегом в колледже?

Ее глаза вновь опечалились.

— Первые два года. — Взгляд стал отсутствующим, словно она погрузилась в тяжелые воспоминания. — А потом как-то расхотелось. Я решила полностью отдаться дипломной работе и карьере.

— И похоже, преуспеваете: семейный бизнес процветает.

— Благодаря тому, что вы предоставили нам контракт на работы в отеле. Но пора заняться своим делом, без братьев. У меня должно быть свое жизненное пространство… своя жизнь.

Для Джона не было секретом, что Анджелина упорно добивалась контракта на проведение работ в отеле. Она убедила Марка ознакомиться с данными их фирмы. Они понравились его помощнику, и тот привез их Джону. Так он впервые встретил имя Ковелли и заинтересовался, не выходцы ли они из Тосканы.

Джон приступил к поискам. Это стало наваждением — познакомиться с семьей, причинившей столько страданий его деду. Но теперь, только глянув на Анджелину, он понял, что слишком сблизился с Ковелли. А девушка с первой встречи привела его в смятение.

Он отнял лед и оттянул ткань со ссадин, чтобы рассмотреть окровавленные места.

— Надеюсь, вы не будете падать при каждой нашей встрече.

— В отеле обещаю не бегать.

Джон уловил лукавый блеск в ее чарующих глазах. Глазах, неотступно являющихся ему в мыслях с первой встречи. Ему так хотелось прикоснуться к ее гладкой коже, снова ощутить вкус ее губ. Однако к нему вернулся здравый смысл.

— В ванной в аптечке есть бинты. Я сейчас вернусь.

Анджелина глубоко вздохнула и откинулась на стуле. Она забыла о боли, пытаясь успокоиться. Почему она с этим мужчиной? Ей хотелось получить работу в «Росси Интернэшнл», а их отношения явно ведут не туда.

Ее единственной любовью был Джастин. Но от одной мысли о нежном прикосновении Джона, о поцелуе в парке все мешалось у нее в голове. Этого не должно быть. Ее охватил испуг, и она поняла, что нужно бежать от Джона — от искушения. Она поднялась и, несмотря на боль, поспешила к выходу.

Вернувшись, Джон не застал Анджелину. Черт, что она делает? Он свалил медикаменты на стол и поспешил за ней, когда раздался телефонный звонок.

«Черт бы побрал ее упрямство, пусть сама добирается до дома», — подумал он и схватил трубку.

— Росси слушает.

— Сегодня ты в бодром настроении.

Джон не мог сдержать улыбки, услышав голос секретаря.

— Но ты же знаешь, Донна, мне будто чего-то не хватает, если не увижусь с тобой с утра.

В трубке послышалось фырканье:

— Не удивительно, что ты месяцами не встречаешься с девушками. Тебе действительно нужно заняться своей судьбой. Можешь взять несколько уроков у деда Джованни.

— Не стоит верить ни слову из того, что он говорит.

— Я и так слушаю вполуха. — Она вздохнула. — Он такой очаровательный мужчина.

Джон знал, что дед и Донна годами общались только по телефону. Через несколько недель, как он надеялся, они наконец-то увидятся.

— Ты позвонила, чтобы сообщить мне о моих недостатках, или в офисе без меня не идут дела?

— Марк прекрасно со всем справляется.

Он усмехнулся:

— Бьюсь об заклад, что так оно и есть. Какие еще для меня новости?

— Собрание акционеров перенесено на завтра на вторую половину дня.

Джон нахмурился:

— Черт, я считал, что у нас есть время до пятницы. Я только что отдал контракт «Ковелли и сыновьям». Нужно несколько дней, чтобы начать работы. Почему перенесли дату?

— Миссис Росси не устраивает пятница. Она хочет улететь на Палм-Бич раньше намеченного.

— Как я понимаю, она обзвонила всех акционеров и перенесла собрание на более ранний срок. Ей хочется показать, кто главнее, — пробормотал он. Его бабушке принадлежал самый большой пакет акций компании после смерти деда Росси пять лет назад и назначения Джона главным администратором. Они не ладили, даже когда он был маленьким. Может, она не могла любить других детей после гибели своего единственного сына в автокатастрофе? А теперь ей хочется напомнить ему, что все по-прежнему в ее руках.

— Выслать самолет? — спросила Донна.

Джон вздохнул, но его мысли были далеки от дел. Добралась ли Анджелина домой?

— Да, пусть Джин ждет в аэропорту к одиннадцати. Передай Марку, чтобы юристы составили контракт на проведение реконструкции для «Ковелли и сыновей» и ночью доставили его мне. Нужно, чтобы все было подписано до моего отъезда в Нью-Йорк завтра утром.

— Времени в обрез.

— Я успею. Передай бабушке, чтобы ждала меня.

Он положил трубку. Скинув одежду, направился в ванную принять душ. Ладно, тогда он объединит усилия с противником.

Анджелину встретила у заднего входа бабушка Виттория, при взгляде на внучку затараторившая по-итальянски.

— Бабушка, все в порядке, — уверила ее Анджелина. — Я упала и содрала коленки. Я просто промою их.

— Сядь, — приказала бабушка.

Анджелина не спорила и присела на стул.

Бабушка вернулась с намыленным полотенцем. Мягкими движениями она промыла ссадины, потом обработала антисептиком и перевязала. Поднявшись, Анджелина все еще чувствовала боль, но нужно отправляться на работу. Уже полвосьмого. Ей хотелось быть в офисе к восьми.

Бабушка покачала головой:

— И когда ты перестанешь играть с мальчишками? Они уже взрослые мужчины. А ты взрослая женщина. Как же ты найдешь мужа, если ведешь себя будто сорванец?

— Я думаю не о муже, а о карьере. И вообще, мне пора на работу.

— Тебе пора подумать о себе. Ты не должна оставаться одна.

Анджелина отвернулась. Она долго не могла вспоминать о Джастине без слез.

— Я любила, бабушка. Но его уже нет… — Она говорила почти шепотом. — Зато у меня остались родные и работа.

Виттория обняла внучку:

— Но ты так молода. Джастину бы не понравилось, что ты отказываешься от счастья.

У Анджелины и в мыслях не было полюбить вновь. Это чревато…

— Как дед Энрико был твоей единственной любовью, так Джастин — моей.