— Уф, желания дороговаты в наше время.

— Инфляция. Ну же, загадывайте желание!

— Я же не ребенок, Джон. Не верю, что все сбывается, как по мановению волшебной палочки. Да и воды в фонтане нет.

— Это мелочи, — отмахнулся он. — Может, все и просто, да мы сами все усложняем. Попытка — не пытка!

Она помедлила в нерешительности и наконец улыбнулась:

— Ладно, загадаю желание, но только вместе с вами.

В этот момент она бы ни в чем не встретила отказа. Он опустил руку в карман за второй монетой.

— На счет три: один, два, три…

Монеты со звоном шлепнулись в пустой бассейн.

— Что вы загадали?

— Нельзя рассказывать.

— Можно, — настаивал он.

— Тогда не сбудется, — возразила она.

— Ладно, тогда я буду первым. — Он крепко взял ее за плечи и повернул к себе. — Это вот что.

Джон склонился и прижался к ней губами. Жар пробежал по телу, когда он ощутил губы, преследовавшие его в мечтах последние три ночи, превращая сон в забытье.

Когда Анджелина уступила, словно желала того же, его рука мягко обхватила ее затылок. Девушка застонала и приоткрыла губы. Казалось, это было так естественно… и недопустимо. Но Джон отбросил мысли о последствиях. В его объятиях была Анджелина.

Он не спеша отпустил ее. Они с трудом переводили дух, не в силах скрыть чувство, пробужденное поцелуем.

— Вот о чем я мечтал, — сказал он.

Она покачала головой:

— Не надо.

— Почему? Нам обоим хотелось этого.

— Это не меняет дела. Мы хотим сотрудничать с «Росси интернэшнл», и не надо превращать наши деловые отношения…

— Так вам не о чем волноваться, потому что я решил отдать заказ на реконструкцию отеля «Ковелли и сыновьям».

Радость Анджелины была омрачена происшедшим. И как она позволила Джону Росси поцеловать себя? Она не целовалась с мужчиной после смерти Джастина. Внезапно ее охватил гнев.

— Если вы думаете, что я позволила поцеловать себя ради контракта…

Он поднял бровь.

— Я-то думал, что вы хотите получить контракт.

— Да, но поцелуй тут ни при чем. Это не должно было случиться.

— Мне кажется, вы блаженствовали не меньше моего.

Черт его побери!

— Но вы застали меня врасплох. — Прозвучало неубедительно, но в голову не пришло ничего лучше.

— Как бы то ни было, ваши братья все равно получат контракт.

— Мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто я хотела повлиять на вас.

— Хотите сказать, что не пытались соблазнить меня ради контракта?

— Нет! Это вы поцеловали меня!

— Вот именно. Это всего лишь поцелуй, Анджелина. И поверьте, грош мне цена, если бы я позволил хорошенькой женщине вмешиваться в мои дела. Конечно, если ваши братья отклонят предложение, Гэс Нортон будет рад-радешенек получить работу.

— Вы этого не сделаете! — У нее перехватило дыхание от возмущения. — Гэс работает, как ремесленник.

— Поэтому я и поручаю реконструкцию вашим братьям. Мы обстоятельно побеседовали, и я видел их работу. К тому же я никогда не смешиваю личную жизнь с делом.

— Мне казалось, у вас не остается времени на личную жизнь, — возразила она, прекрасно понимая, что за таким красавцем, как Джон Росси, женщины увиваются.

Он улыбнулся:

— Вам говорили, что у вас красивые губы?

— Нет, — солгала она.

Он посерьезнел:

— Вернемся к делу. Я не каждому поручу эту работу. Сюда вкладываются немалые деньги, и я верю, что Рик и Раф восстановят отель в том виде, каким он был на исходе века.

Анджелину вдруг охватило радостное возбуждение. «Ковелли и сыновья» получили контракт. Теперь и она сможет искать что-то свое в жизни.

— Было бы замечательно, если бы вы сами сообщили им.

— Непременно.

— Приходите сегодня вечером пообедать с нами.

— Прекрасно. Я просмотрю и ваши предложения.

Ей нужно было коснуться щекотливой темы, хотя и очень не хотелось, но уж лучше установить правила раз и навсегда.

— У меня еще одна просьба.

— Какая?

— Не надо меня больше целовать.

Тем же вечером в час заката Джон поднялся по ступеням дома Ковелли. Старое здание в викторианском стиле в тихом квартале неподалеку от деловой части города выглядело безупречно.

Он чуть не передумал приходить. Вся эта история с Анджелиной вышла непреднамеренно. Ему нужно всего лишь реконструировать отель, но оказалось, его влечет к женщине, с которой ему не следует иметь дело.

Он допустил ужасную промашку, поцеловав ее. Теперь ему известно, как она целуется, как мягки ее губы. Неистовые чувства, которые она пробуждала в нем, доставляли ему наслаждение… и немалое. Нужно постараться не встречаться с ней в ближайшие четыре недели.

Реконструкция требовала немалых затрат, и он надеялся, что к нему потекут деньги, как только отель будет готов. Нужно, не откладывая, приступать к работе до отъезда в Нью-Йорк, где он собирался встретиться с дедом. Нужно выбросить из головы все посторонние мысли, в первую очередь — об Анджелине.

Нельзя уходить от намеченной цели, думал он, нажимая на кнопку звонка.

Вскоре резная дубовая дверь отворилась, и появилась Мария Ковелли.

— Buona sera, Джон. — Она схватила его за руку.

— Buona sera, signora Ковелли.

— Зовите меня Мария. — Она проводила его в дом. Марии не было и шестидесяти, это была маленькая привлекательная женщина, очарование которой придавали обворожительная улыбка и большие карие глаза.

Его провели в гостиную, где собрались мужчины Ковелли.

— Джон, рад новой встрече, — сказал Рик.

— Спасибо за приглашение.

К ним подошел кузен Тони:

— Привет, Джон, как дела?

Джон пожал протянутую руку.

— Прекрасно, но я наберу лишние фунты, если буду питаться тем, что готовят ваша тетя и бабушка. Придется снова начать бегать.

— А я бегаю каждое утро. Как раз мимо вашей квартиры, в парк и обратно. Если удается вытащить Анджелину из кровати, она тоже бегает. Можем встретиться, если хотите.

В голове тотчас же возник образ голубоглазой женщины, взъерошенной со сна, с длинными распущенными черными волосами. Джон чуть не застонал.

— Как насчет завтрашнего утра? — спросил Джон неожиданно для себя самого.