моей комнаты, и в неё бесцеремонно вторгается Егор. Резко сажусь и, стиснув трубку в руке, вжимаю её в ухо.

– Все наши передают тебе привет, – доносится до меня голос Тима. – Ой, подожди, малыш...

Кажется, мой парень говорит с кем-то из своих ребят. Слышу какой-то невнятный разговор. До меня доносятся отдельные слова, фразы... Но смысл их я уже не могу понять. Потому что буквально в ступоре от наглости Грозного!

А он тем временем молча подходит к моей кровати и разваливается на ней. Удобно устраивается головой на подушке, подложив под неё руки, и выжидающе смотрит на меня. И его зелёные глаза говорят мне, мол, заканчивай уже.

Вскочив с кровати, распахиваю дверь и стреляю многозначительным взглядом в коридор. Катись, мол!

– Надо бежать, малыш, – возвращается в разговор Тим. – Позвоню тебе вечером, ладно?

– Звони в любое время, – старательно сохраняю беззаботный тон, однако чувствую, как быстро и часто бьётся венка на шее.

Какого чёрта пришёл Егор?

– Целую тебя, малыш, – говорит Тимофей.

Отвечаю с улыбкой:

– И я тебя целую.

– Ммм... – протягивает Грозный, едва я успеваю отключиться. – А куда он тебя целует? Неужели банально в губы?

От его слов я вспыхиваю, ощущая себя перезревшим помидором.

– Пошёл вон! – выпаливаю со злостью, впившись пальцами в дверную ручку.

– Закрой дверь, Алина!

Его голос звучит грозно и безапелляционно. Словно он тут хозяин всего, и я обязана ему подчиняться.

Ни черта!

– Уходи!

– Закрой дверь!

– Хорошо, я уйду сама, – вылетаю в коридор.

– Я пришёл поговорить о твоей сестре и том, что ты можешь для неё сделать, – несётся мне вслед.

Мне это совсем не интересно! Или?..

Я замираю, даже не успев отойти от двери.

Должна ли я в это вмешиваться?

– Если прямо сейчас не вернёшься, сильно пожалеешь, мышка. Считаю до трёх.

Пульс на шее долбит, как сумасшедший.

– Раз...

Господи! Да кто он такой? Почему я вообще должна ему подчиняться?

– Два!

Стою, не шелохнувшись.

– Прямо сейчас я скину всю инфу отцу. Тр...

«Три» он произнести не успевает, потому что я возвращаюсь в комнату и с силой захлопываю дверь. Губы Егора растягиваются в почти приветливой усмешке. Однако то, что он говорит потом, отменяет всю эту напускную приветливость.

– Хорошая мышь. Храбрая... – вальяжно протягивает он и хлопает ладонью по постели. – Давай садись. Перетрём кое-что.

Но я остаюсь стоять. Для храбрости ещё и руки в бока упираю.

– Начинай!

Егор медленно садится, удобно пристраивается спиной к изголовью кровати и вытягивает свои длинные ноги.

Забрался на мою кровать прямо в кроссовках, чёрт возьми! Бесит!

Его лицо ожесточается. Глаза сужаются, желваки на скулах ходят ходуном.

– Сядь!

Кажется, для него это дело принципа – чтобы все вокруг беспрекословно подчинялись.

– Начинай, – не сдаюсь я, упрямо оставаясь на месте. – Если есть, что сказать – говори уже.

Но он молчит и сканирует меня взглядом, сейчас так похожим на взгляд кобры. Начинает казаться, что одно неловкое движение – и Егор просто бросится на меня. И я ведь сама осталась с ним наедине в этом тесном пространстве...

Отключив эмоции, медленно подхожу к кровати и сажусь на её край.

– Слушаю тебя.

Он самодовольно улыбается, вновь становясь расслабленным.

– Раз ты всё слышала, то наверняка поняла, что я ищу свою мать.

Киваю.

– Твоя сестра знает, где она, я уверен. Узнай для меня всё, что она знает. Тогда я пересмотрю своё решение её топить. Она сможет и дальше шляться по мужикам, раз уж ей это так нравится. Даю слово, от меня отец ни о чём не узнает.

У меня буквально челюсть падает от его слов. Егор Грозный хочет заключить со мной сделку? Чтобы я участвовала во всём этом?

Я...

Я не знаю, что ему сказать. Растерянно качаю головой.

– Юлиана ничего не знает.

Одним движением спустив ноги с кровати и скользнув по пледу, он резко придвигается ко мне.

– Знает, – вновь гипнотизирует меня взглядом. – Мне просто нужен адрес. И любая информация о маме.

На слове «мама» его голос ломается. Это заставляет меня не давать категорический отказ.

Если бы у меня была возможность вернуть маму, что бы я сделала? Ответ приходит незамедлительно: наверняка совершила бы сделку даже с дьяволом. Только вот мою вернуть уже нельзя...

– Я поговорю с Юлианой, – смягчаюсь я. – Но не обещаю, что смогу что-то выяснить, – и добавляю, отводя взгляд: – Она со мной не особо откровенничает.

Матрас возле меня проминается ещё сильнее, потому что Егор придвигается вплотную. Не успеваю даже дёрнуться, когда его пальцы сжимают мой подбородок, заставляя повернуться к нему.

– Меня не устраивает твой настрой, мышка. Не вижу в тебе желания хотя бы попытаться спасти брак сестры. Не буду скрывать – это меня бесит. Ты меня бесишь!

Я хватаюсь за его руку и пробую высвободиться. Не выходит. Егор впивается в мой подбородок пальцами ещё сильнее, жёстче. С губ слетает невольное «ай!» от боли. Он тут же отпускает меня и встаёт.

– Даю тебе день, – чеканит категорично и выходит за дверь.

Вот так у него всё просто...

А у меня в душе полный раздрай. Потому что я должна помочь сестре, но совсем не хочу контактировать с Егором. Желание уехать прямо сейчас вспыхивает, но тут же рассеивается. Нет, я так не могу. Должна хотя бы попытаться.

Заперев дверь, снимаю одежду и надеваю купальник. Внимательно оглядев себя в зеркале, отмечаю, что выгляжу