пытаясь сократить в этот раз выбор закусок. По моему голому плечу проходятся теплые пальцы, и я подпрыгиваю от испуга.

— Привет. Извини я опоздал, — он улыбается, присаживаясь передо мной. — Я не мог найти парковочное место поблизости, поэтому мне пришлось припарковаться за углом. Ты уже сделала заказ?

— Нет, только чай. — Слава Богу, он пришел и не кинул меня! Это больно, несмотря на то, сколько раз ты говоришь себе, что никто не может заинтересоваться тобой. Может быть, Тайлер действительно заинтересован во мне. Есть только один способ узнать это наверняка… придерживаться плана и посмотреть, как дальше пойдет вечер. Если я не попробую, то никогда не узнаю.

— Кстати, ты выглядишь потрясающе. Не думал, что увижу тебя в другой одежде, кроме спортивной. Тебе не стоило наряжаться для меня.

— Я не хотела произвести плохое впечатление. И, к тому же, так я обычно одеваюсь на работу, ничего особенного. — Этим утром я выбрала простое белое платье без рукавов. Кофту, которую, как правило, я ношу днем, оставляю в машине для того, чтобы показать длинную шею и небольшое декольте. Я не пытаюсь устроить ему шоу, а просто показываю небольшую часть чего-то большего.

— О, не волнуйся, пытаясь впечатлить меня. Позвав меня на свидание раньше, чем это успел сделать я, ты меня уже впечатлила.

— Оу, — говорю я, пытаясь приглушить жар, охвативший мои щеки. — Чем конкретно ты хотел бы заняться этим вечером? По правде говоря, я совсем не много знаю об этом месте, поэтому, надеюсь, у тебя есть какие-нибудь идеи?

Он смотрит на меня из-за меню и раздумывает, пока его карие глаза блестят и бродят по моей шее и груди. Сейчас мне кажется, что продолжительная прогулка по парку — это не то, что он представляет этим вечером.

— Вообще-то, я думал, мы сможем поехать в Империал Пойнт. Ты была там когда-нибудь?

— Нет, не была.

— Это бухта на берегу реки Империал. Много людей ходят туда, чтобы порыбачить, устроить пикник, выгулять собак, почитать книгу, расслабиться и многое другое. Сегодня там должно быть тихо и спокойно, по вечерам уже не так многолюдно. Я подумал, что это подходящее место, чтобы расслабиться и узнать друг друга получше. Мне довольно тяжело просто целый час сидеть и смотреть фильм.

Ух ты, в этом парне действительно скрывается что-то, кроме мускул и форм.

— Звучит прекрасно. Я не против.

— Как насчет того, что мы закажем еду здесь, а поедим в бухте? У меня есть в багажнике плед.

— Серьезно? Ты не возражаешь?

— Совсем нет. Ты поедешь со мной, или я могу забрать тебя в любое время, когда ты будешь готова?

— Хорошо. — Я не вижу причины не садиться к нему в машину. Интуиция подсказывает мне, что все будет хорошо. На данный момент это свидание идет намного лучше, чем я представляла.

Империал Пойнт становится тем самым местом, в которое я точно когда-нибудь вернусь. Здесь очень красиво, спокойно, и кажется, что лишь несколько людей гуляют после того, как солнце скрывается за деревьями далеко за пределами бухты. Сидя на пледе на краю реки мы едим бутерброды и просто разговариваем ни о чем. Наши слова наполняют воздух бессмысленной болтовней о погоде и высокой температуре этого лета.

— Не хочешь пройтись? — интересуется Тайлер после того, как выбрасывает обертки из-под бутербродов в ближайший мусорный ящик.

— Конечно. — Он протягивает руку, чтобы помочь мне встать. Я поднимаю плед и встряхиваю его перед тем, как сложить. Тайлер укладывает его обратно в багажник, и на минуту я задумываюсь, сколько еще женщин он привозил сюда и ужинал вот так на берегу реки. Решаю отмахнуться от этой мысли, ведь сейчас он находится здесь со мной, и остальное не имеет никакого значения.

— Давай пройдемся по пирсу, — предлагает Тайлер, медленно кладя руку мне на поясницу. — Скажи мне, Лили, чем ты занимаешься?

— Я учу детей в начальной школе Маплвуд.

— О. Как тебе удаётся с ними справляться?

— Справляться? Что ты имеешь в виду? — мы подходим к концу пирса, и я сажусь на край, свешивая ноги вниз так, чтобы пальцы моих ног не касались воды. С наступлением сумерек наружу выползают змеи (или так я слышала), и я не желаю рисковать, чтобы потом мои ноги покусали.

— Я имею в виду, как ты обращаешься со всеми этими детьми? Разве большинство из них не шумные и избалованные сорванцы?

Тайлер садится рядом и отклоняется назад, опираясь на руки, чтобы посмотреть на меня.

— Сорванцы? Нет, разумеется, нет. Я имею в виду, не пойми меня неправильно, иногда мне хочется рвать на себе волосы, но эта профессия — это все, чем я когда-либо хотела заниматься. Я люблю учить. — Его внезапная неприязнь к детям заставляет меня немного насторожиться. Как он может полагать, что все они являются сорванцами? На будущее стоит подметить эту черту его характера. Я никогда не смогу встречаться с человеком, который не любит или не хочет когда-нибудь завести своих собственных детей. — Что насчет тебя? Работать в тренажерном зале, обучать людей… женщин, — я подчеркиваю этот аспект. — Ты всегда хотел стать личным тренером? — может быть он и хотел, или начал работать там только для того, чтобы приударить за женщинами?

— Нет, я никогда не стремился работать в тренажерном зале. Вообще-то, представляешь, я все еще пытаюсь понять, чем бы хотел заниматься в этой жизни. — Тайлер поворачивается ко мне, его бровь приподнята из-за недопонимания. — Мне только 26, но почему-то кажется, что время уходит и не оставляет мне выбора.

То, как он смотрит на меня своими грустными карими глазами, заставляет пожалеть о моем преждевременном заключении о нем. В любом случае, это я же первая позвала его на свидание.

— Не думай об этом. Никогда не поздно решить, как поступить со своей жизнью, и неважно, сколько тебе лет, 26 или 96. Если ты хочешь заняться чем-нибудь другим, то должен найти такое занятие. И не позволять никому говорить, что у тебя ничего не получится.

Тайлер улыбается и пальцем убирает прядь волос с моего лица.

— Ты даже говоришь, как учительница, — поддразнивает он. — Или ты говоришь, исходя из своего опыта?

Думаю, все уроки, которые я посещала в колледже, являлись лишь пустой тратой времени. Мне была неинтересна и половина предметов, на которые я записалась по наставлению отца. Я слушалась его два года, поскольку слишком боялась сказать ему «нет». Последняя отчаянная попытка отца засунуть меня в юридический университет произошла после смерти брата, но я не смогла занять его место. Когда я воспротивилась этому, было