большой буквой «М» должен был вывести меня к торговому центру. Однако я оказался в незнакомом месте. На секунду я оторопел.

Очнувшись, увидел перед собой молодого человека в шапке-ушанке — лицо туповатое и нос шишечкой, — с распечаткой в руках: на листке стояло мое имя «АРКАДИЙ».

— Д-д-добро пож-ж-жаловать в Ниж-ж-жний мир, — сказал он, отчаянно борясь с неподдающимися звуками. Помолчав, он добавил:

— М-м-меня з-з-зовут Ж-ж-жора.

— Очень приятно, — отрезал я и отвернулся от Жоры. Я хотел спуститься в переход и перейти на правильную сторону, однако…. никакой стеклянной двери передо мной не оказалось. И никакой буквы «М». Я стоял на незнакомой улице незнакомого города.

2

Я стоял на незнакомой улице незнакомого города, освещенной тусклыми фонарями. Прочные дома довоенной постройки в 4–5 этажей, погашенные витрины, запертые подъезды с вензелями. И ни души — только мы с молодым человеком в шапке-ушанке. Шапке, кстати сказать, более подходящей к московским сугробам, чем подъездам с вензелями.

— Что всё это значит? — задал я ему вопрос только потому, что задать его было больше некому. Унылая внешность Жоры не располагала к разговорам. Мимо таких людей хочется пройти, не останавливаясь. Однако Жора сам не торопился чем-либо мне помочь. Может быть, он давал мне время прийти в себя от неожиданности. На его бесцветном лице не было ничего написано.

Я попытался восстановить ход событий. Перепутать станцию я не мог — это была моя станция, — в подземном переходе я повернул не в ту сторону — пошел налево, а не направо — вышел на незнакомую улицу и услышал слова, произнесенные заикой в ушанке: «Добро пож-ж-жаловать в Ниж-ж-жний мир!» Нижний мир? Что это за Нижний мир?! Может быть, я ослышался или мне почудилось? Но нет, я стою на незнакомой улице, и передо мной стоит Жора и чего-то ждет. Мне осталось повторить свой вопрос:

— Вы можете мне что-нибудь объяснить? Что это? Где я?

— Ниж-ж-жний мир, — повторяет Жора. — А еще есть Промеж-ж-жуточный и В-в-верхний. Мы в Ниж-ж-жнем. Поедем к ш-ш-шефу, он вам все рас-с-скажет. Здесь нед-д-далеко.

Заикался он мучительно, так что задавать ему вопросы больше мне не хотелось.

3

Оказалось — рядом стоит его припаркованная машина. Что мне оставалось делать? Сели — поехали.

Выехали на широкую улицу. Кафе, магазины, театры, оживленная шумная толпа. Что это — парижский бульвар? Может быть, но может быть и любой другой город: Мюнхен, Брюссель или даже Сеул. Надписи над ресторанами, магазинами, театрами во всех городах одни и те же. И пешеходы тоже.

— Что это за город? — решился я на еще один вопрос.

— Г-г-город Г-г-господ, — сообщил мне он и затормозил. — П-п-приехали.

Мы вышли из машины перед воротами с проходной. В проходной за конторкой сидел молодцеватый охранник, рядом с ним переминался невысокий юркий человек с внимательными глазами. Увидев нас с Жорой, невысокий человек вышел из конторки и не без изящества отрекомендовался:

— С прибытием! Я — Пал Палыч, ваш чичероне. Ну вот, мы вас и дождались?

Расписавшись в блокнотике Жоры, Пал Палыч махнул ему рукой и, открыв дверь во внутренние пространства, любезно предложил мне ступить в них первому. За дверью было темно и неприветливо, и мне не захотелось отвечать любезностью на его любезность. Я остался стоять там, куда меня привели, всем своим видом показывая, что в первую очередь мне должны дать объяснения. Меня нельзя перекидывать неизвестно куда и передавать из рук в руки как вещь. Моя молчаливая строптивость была Пал Палычем прекрасно понята.

— Глубокоуважаемый Аркадий, вы ведь предпочитаете, чтобы вас именно так называли, не так ли? Я предложил вам перейти в другое, более подходящее для объяснений помещение единственно из соображения удобства. Признаюсь, ваше перемещение в Нижний мир произошло без должного с вами согласования, однако причины этого события лежат за пределами моей компетенции. Их вам, очевидно, назовет мой шеф, как и все из этого вытекающее. Я же в качестве вашего чичероне — а вы, наверное, знаете, что слово «чичероне» происходит от имени Цицерона и что в прежние времена им обозначали ученого, умевшего объяснять всевозможные древности и показывать иностранцам местные достопримечательности, — в этом амплуа я буду рад ответить на все вопросы, которые вы соблаговолите мне задать. Посему прошу вас не требовать от меня большего, чем я могу, и спокойно вступить во внутренние пределы Города Господ, в котором я сам только маленький винтик. Уверяю вас, очень скоро ваше любопытство будет удовлетворено надлежащим образом, я же с вашего любезного согласия продолжу свою миссию в привычном для меня амплуа.

Выслушав эту речь Пал Палыча, я не нашел нужным далее сопротивляться и, показав ему жестом свое понимание и согласие, первым шагнул во внутреннюю зону, а мой Цицерон последовал за мною.

4

Мы вошли в холл большого здания в центре зоны.

Я еще не пришел в себя от цепочки странных событий, как случилось нечто и вовсе невообразимое. Войдя в большую, ярко освещенную комнату, я подумал, что иду навстречу своему отражению в зеркале — навстречу шел мой двойник! Я остановился в двух шагах от зеркала и поднял правую руку в знак шутливого приветствия, адресованного моему отражению. Однако левая рука моего двойника не повторила моего движения.

Передо мной стояло не мое отражение, а мой реальный двойник. Впрочем, что означает слово «реальный» и кто из нас был реальным — на эти вопросы я едва ли мог дать какой-нибудь ответ. Оставалось ждать развития событий, а пока я присматривался к своему визави, к его лицу и фигуре, улыбке и манерам. Должен признаться, вполне симпатичное существо, в меру самоуверенное и в меру уклончивое. Усы погуще и поухоженней, чем мои, и оправа очков посолиднее, плюс какая-то незнакомая ирония во взгляде и жестах.

— Здравствуй, дружище! — уверенно произнес двойник и заключил меня в свои объятия. — Надеюсь, для тебя встреча с параллельным миром, не слишком сильный шок. Ну да, Нижний мир, Средний мир и все такое, хотя не очень понятно, какой из них ниже, а какой наоборот. Обо всем этом мы с тобой успеем потолковать. Ужин я тебе не предлагаю, так как знаю, что ты из гостей, а вот рюмочка-другая на ночь нам не помешают, не так ли? — обнимая меня за плечи, он повел меня в свои апартаменты, коротким жестом отпустив Пал Палыча, рядом с нами вертевшегося. Тот испарился.

Мы шли по внутренним переходам здания, изящество и функциональность которого производили добротное впечатление. Незаметные консьержи, бесшумные лифты, неброские ковры, приглушенная живопись на стенах, кресла и столики в