уютных холлах, а заодно кофейные машины со всеми приборами — за этим чувствовался порядок и уход, — жить в таком доме мне никогда не доводилось. Другой Аркадий уверенно вел меня по своему дому в свои апартаменты. В нем была твердая уверенность власть имущего. Легкий холодок, пробежавший по моему позвоночнику, подсказал мне — идущий рядом человек не был мною. Кем же он был?

5

Нам открыла немолодая опрятная горничная, проводила в столовую, поставила перед нами графин, два стакана, закуски и — так же, как Цицерон в холле, — испарилась. Мы остались одни.

— Вот мы и дома, — Аркадий налил нам по рюмке и положил на мою тарелку ложку икры. — Теперь можно внести во все полную ясность. Почему ты здесь? Где ты находишься? Как ты здесь оказался? Как устроена Вселенная? Есть ли Бог, свобода совести и жизнь после смерти? Ты ведь хочешь получить ответы на все эти вопросы, как это положено в романах Достоевского. Ну, давай выпьем за встречу, не так ли?

И опять что-то зябкое скользнуло у меня между лопатками. Коньяк был хорош, закуска — тоже. Выпили еще по одной, а потом еще. Коньяк делал свое дело — согревал, смягчал, успокаивал, развязывал языки. Впрочем, хозяин говорил, а я слушал. Говорил убедительно. Я так умею говорить, когда мне нужно чего-то добиться:

— Прежде всего, я хочу освободить тебя от терзаний, связанных с твоим поворотом налево в подземном переходе. Если бы ты повернул направо, все равно ты бы оказался здесь, в так называемом Нижнем мире. Все оказываются у нас, и ты не исключение. Собственно, я этого хотел, и я это устроил. Нужно же нам когда-нибудь встретиться и поговорить начистоту — душа в душу?

— Сразу же скажу насчет мироустройства. Честно говоря, я разбираюсь в этом не лучше тебя. Про Бога и про Вселенную ты знаешь больше, чем я. Практически все это сводится к простым вещам, нам обоим известным. Ну да, есть множество измерений. Это можно описать как параллельные миры или же — как множество «я». Эти миры редко пересекаются, разве что когда один мир наезжает на другой с тем, чтобы его поглотить. Мы с тобой живем в разных мирах: я живу в Городе Господ, а ты живешь в своем межеумочном, Среднем, ни-том-ни-сёмном. И я знаю, тебе в нем не слишком уютно живется.

— Я хочу дать тебе определение понятий «господа» и «рабы», имеющих в нашем мире специфические значения. Господа — это не мелкие или крупные промышленники и торговцы, не владельцы земли и недвижимости, и, тем более, не политики и банкиры. Все эти группы, являющиеся частями социальной пирамиды, скорее должны входить в категорию рабов, нежели господ. Господа составляют очень маленькую группу людей, и имена их тщательно зашифрованы. Это сверхбогатые и сверхвлиятельные люди, и существует мнение, что большинство их проживает в нашем городе, отчего и происходит его название — Город Господ. Соответственно, рабами являются все те, кто входит в систему обслуживания Господ и осуществляет их намерения и планы, то есть все остальное человечество. О богатстве и влиянии Господ достаточно сказать, что совокупный годовой доход этой маленькой группы превосходит общий бюджет всех стран земли вместе взятых. Причем это богатство не облагается налогами и не тратится на военные, управленческие и прочие нужды. На что же тратятся эти фантастические средства? Естественно, на контроль над остальным человечеством, на создание и поддержание структуры власти главным образом посредством наведения иллюзий, которыми живут различные группы и категории рабов. Основная иллюзия современных рабов состоит в том, что они не являются рабами, и это главная созданная для них ловушка. Но и у Господ есть своя роковая иллюзия — они думают, что вечные отношения господ и рабов, достигшие в нашем городе классической формы, могут продолжаться бесконечно. Они убеждены, что у каждого из нас есть свое место, определенное судьбой, и ничего не должно изменяться.

— И вот здесь зарыта собака. Мы веками растили эту систему, и за этим занятием мы утратили нечто, без чего невозможно никакое продолжение. Я не знаю, как называется это нечто, но я знаю, что оно дает силу и уверенность. Я знаю, в тебе это нечто есть, а во мне нет. Как его раздобыть, я не знаю.

— Ты видишь, я с тобой предельно откровенен. Потому что ты — это я, и наоборот. Зазор между нами ничтожно мал. Если мы его преодолеем, нам обоим будет хорошо. За это мы можем выпить нашу последнюю на сегодня рюмку.

6

Я бы спал до полудня, но меня разбудил Пал Палыч робким звоночком и веселой скороговоркой:

— Ну-ну-ну, а вы, оказывается, лежебока. Между тем и петушок уже давно пропел, и наша программа на сегодня насыщена до отказа. Да и Ж-ж-жора нас ж-ж-ждет у в-в-ворот со св-в-воим ав-в-вто. Даю вам двадцать минут на все утренние дела и не минутой больше.

Заикание Жоры получалось у него великолепно. Я чувствовал себя отдохнувшим и готовым к новым приключениям. От ночного разговора с Аркадием остался мутноватый осадок, но зато многое прояснилось. А прогулка по городу, предложенная им перед тем, как мы разошлись, вполне совпадала с моими желаниями. Итак, я мог провести целый день в согласии со своими капризами в сопровождении услужливого Пал Палыча и уже знакомого мне заики. Заодно я мог обдумать свое положение и узнать кое-что новое о Нижнем мире у моего Цицерона.

Мы отъехали от ворот и уже через пятнадцать минут были в одном из центров Города Господ. Мой Цицерон сообщил мне, что в городе около десятка Центров и что мы находимся в Центре Культуры, ознакомиться с которым — долг каждого цивилизованного путешественника. Пал Палыч был умеренно разговорчив и безукоризненно тактичен, а Жора, слава богу, всю дорогу молчал и остался сидеть в машине.

В начале нашей поездки я думал о том, чего от меня хочет Аркадий и чего в этой ситуации хочу я сам, но полной ясности у меня не было, и потому я отбросил эти мысли и с удовольствием отдался созерцанию открывшегося передо мной нового мира. Вскоре настроение мое окончательно выправилось, и я почувствовал себя свободным и беззаботным путешественником, эдаким Гулливером в стране Господ и рабов, и мне захотелось все запомнить и понять, чтобы, вернувшись домой, а в том, что мне предстоит вернуться, я почему-то не сомневался, рассказать моим соплеменникам обо всем, что я увидел и что уразумел.

7

Мы начали осмотр Центра Культуры с посещения Музея Современного