– Ну, в общем-то, не помню, чтобы кого-то обманул.

– И другие не помнят. Вот этим и заслужил. Но ведь к тебе не подступиться, – продолжает Лина. – Сегодня впервые вижу тебя одного. Если, конечно, не говорить о магазинах…

– Теперь всегда буду один!

Даже не знаю, как это вырвалось. И вроде горько вырвалось.

Она молчит. Видно, думает: всерьёз я или нет. Потом её пальцы ловят в воде мою руку и сжимают. И только после этого Лина произносит:

– Ты не будешь один. Если, конечно, сам не захочешь…

«Вот это да! – думаю я. – Как всё, оказывается, просто! Неужели они все такие?»

Невольно вспоминаются слова из сегодняшнего Таниного письма: «Ты пройдёшь через это и ещё будешь счастлив».

А вот с такой буду счастлив?

А впрочем, чем она хуже других?

Мы ещё долго плаваем рядом, но о главном больше не говорим. Ни слова. А когда выбираемся из воды, невольно держимся так, словно что-то уже решено. Держимся вместе. И, кажется, все замечают это и, удивившись, перестают замечать. Будто так и было всегда. Будто так и надо.

Когда мы уезжаем с озера, Лина всё ждёт, пока остальные рассядутся по биолётам.

– Уедем последними! – шепчет она. – Ладно?

Я вначале машинально киваю, и только потом доходит до меня, что она просто хочет остаться в машине со мной вдвоём.

Она всё рассчитала правильно: мы едем вдвоём. И, когда выбираемся на шоссе и передние биолёты с ребятами, разогнавшись, уносятся по воздуху вперёд, Лина трётся круглой мягкой щекой о моё плечо и закидывает голову, подставляя полуоткрытый, невероятно красивый рот.

«Что я делаю?!» – проносится в моём мозгу, но уже тогда, когда я целую этот рот.

Мы оба едем на вечерние собрания в свои школы. Мы оба выходим завтра в жизнь – и Лина, и я. Неужели мы выйдем вместе? Вот так просто, так невероятно быстро – и вместе? Но ведь я же ещё не люблю её! И не могу ещё любить! И вообще никого не могу! Зачем же – вместе?

Я гляжу вперёд на дорогу сквозь смотровое стекло, как будто от моей внимательности что-то зависит. Гляжу вперёд и думаю о Тане: где она сейчас, что делает, с кем она?

Лина отодвигается от меня и молчит.

Мне жалко её. Мне самому становится больно от того, что я причинил ей боль. Она же всё понимает!

– Куда ты собираешься после школы? – спрашиваю я.

– В училище промышленной эстетики. – Она отвечает спокойно, ровно, даже холодно. Потом, как бы что-то решив, улыбается и спрашивает: – А ты, конечно, записался на Риту?

– Конечно. А ты разве нет?

– Это не для меня. – Она вздыхает. – Там нужны спортивные девчонки. А с моей-то комплекцией…

– Неужели это важно?

– А ты думал!.. Туда девчонок как на конкурс красоты отбирают.

– Вот уж глупо!

– Мало ли глупостей делается на нашей старенькой Земле? Земля без глупостей – это вроде даже и не Земля. Но тебе, Сандро, эти «малахитские» красавицы не достанутся! Надеюсь, тебя не возьмут.

– Почему надеешься?

– Не хочу, чтобы тебя взяли! – Она глядит в мои глаза так откровенно, как никто и никогда не глядел на меня. – Ты очень давно нужен мне, Сандро! Ещё с тех пор, когда ты всюду ходил один. Без… своей Тани…

– Почему же ты тогда молчала?

– Тогда я считала, что девушка не должна… первая… Все мы в детстве так считаем.

– А теперь?

– Теперь мне всё равно! Теперь важно, что ты – рядом. Я так долго ждала! Я уже почти смирилась с мыслью, что этого никогда не будет…

«Чёрт знает что! – думаю я. – И вовсе не так всё просто. И вовсе она не такая… Что же у нас будет? Может, лучше бы нам и не встречаться? По крайней мере, для неё лучше…»

– Я позвоню тебе вечером, – говорит Лина, когда биолёт останавливается возле её школы. – Нам есть о чём поговорить, Сандро.

– А ты знаешь мой номер?

– Давно! – Она заливисто, звонко хохочет. – А мой – вот! – И вынимает из кармана узенькую, как мизинец, карточку с личным номером. – Звони в любое время! Всегда рада! Когда кончишь свой тедробраслет – запиши мой номер первым. Могу я просить о такой малости?

– Откуда ты знаешь о тедре, Лина?

– Я много чего о тебе знаю! Не думай, что всё это так… легко….

«Ну разве можно обидеть её? – спрашиваю я себя, глядя из биолёта, как Лина бежит к подъезду школы, будто катится. – Если она о тедре знает… И ещё много чего…»

Это наш рыжий Юлий Кубов, руководитель киберлаборатории, окрестил так браслетный радиофон, который я начал собирать ещё в седьмом классе, потом забросил из-за коробочек эмоциональной памяти и продолжил уже в десятом.

Очень уж неудобны наши карманные радиофоны, которые в двадцатом веке назвали уродливым словом «мобильники». Носят их в карманах, в дамских сумочках, вешают на пояс, даже на шею. И всюду мешаются… Много в них наворочено – фотоаппарат, часы, телевизор, интернет… А чаще всего нужна только радиосвязь. Сколько аварий было из-за разговоров по радиофону при движении автотранспорта! Руль железно требовал двух рук! А одна из них часто держала радиофон…

С появлением биолётов стало полегче. Но и биолёт нередко требует двух рук на руле. И радиофон мешает.

И вот мне подумалось, что если надеть радиофон на руку – как часы! – и ограничить его только радиосвязью, можно решить много проблем сразу.

Юлий Кубов поначалу отнёсся к идее скептически.

– Часы человеку обязательны? – спросил он.

Я согласился.

– Не много ли на одну руку?

Я опять согласился.

– Подумаешь? – спросил Кубов.

– Подумаю, – пообещал я.

Решение пришло быстро. Полностью отказаться от часов в радиофоне. Переключить время на слуховые сигналы с ближней радиостанции. Один крошечный чип. Одна крошечная клавиша… Нажал – и слушай!

Кубов одобрил:

– Теперь у тебя может получиться. – Он задумчиво почесал за ухом – любимый жест. – Начинай сразу с крупных часовых корпусов. А потом постепенно ужимайся. Учитывай общую тенденцию к миниатюрности.

Анализируя наши идеи, Кубов обычно чесал за ухом. Словно там располагался его аналитический центр. Пока были мы малышами – посмеивалась и передразнивали его за спиной. Потом привыкли. Анализы его были точными, советы – практичными.

Внешне Юлий Кубов соответствовал своей фамилии: широкоплечий, невысокий, с мощными руками и как бы квадратным корпусом. Шагал он тяжело, монументально и делал всё основательно. Не любил переделывать то, что сделал сам. Однако нас учил переделывать изобретённое, не жалея времени. И каждый раз искать новые решения.