на нас им наплевать. Все мы, вольно и невольно, до сих пор им помогали, приумножая капиталы ворюг и жуликов. Сколько это может продолжаться? Долго ли ещё мы как послушный скот будем горбатиться на них? Пришла пора сделать выбор — либо забыть о том, что мы люди, человеки, либо дать решительный отпор врагам. Вы скажете, что у нас нет ни сил, ни законных оснований для того, чтобы свергнуть нынешнюю власть. Это не так! Сила есть — это все вы, униженные и обездоленные, работающие от зари и до зари в надежде дожить до того времени, когда вам будут выплачивать нищенскую пенсию. Есть и законные основания…

Тут Иван Лукич взял в руки заготовленный текст, ну а дальше всё пошло по тому сценарию, который написала Ляля — были отрывки из выступлений Ивана Лукича на телевидении годичной давности, кадры кинохроники, запечатлевшие улицы Москвы, где через каждые сто метров личность Ивана Лукича красовалась на рекламных щитах. А потом было самое главное — бритьё…

Ещё не закончился эфир, а все в студии стали аплодировать. Каждый посчитал нужным пожать руку Ивану Лукичу, кто-то вручил цветы, дамы осыпали поцелуями… А Иван Лукич только растерянно смотрел по сторонам, что никак не соответствовало значимости того, что произошло на глазах миллионов телезрителей. Причина была в том, что он так и не смог ответить на возникший в его голове вопрос: а что будет дальше?

Глава 10. План «Б»

Конечно, Иван Лукич не рассчитывал на то, что народ пойдёт на штурм Кремля — это было бы уж слишком! Но ведь как-то должны отреагировать — выйти на улицу, устроить митинг, можно даже подписи собрать под требованием вернуть законно избранному президенту всё, что отобрали. Ещё когда ехал в такси из Останкино домой через центр города, поглядывал по сторонам, но не увидел ни малейших признаков того, что наконец-то закипел тот «разум возмущённый» — хотя бы так, как было когда-то в пролетарском гимне. Подумалось: то ли народ теперь не тот, то ли никому уже не верят, то ли что ещё…

Едва вошёл в квартиру, позвонила Ляля, чуть не плачет:

— Иван! Нас обманули! Программа не пошла в эфир.

«Ну вот, теперь понятно, почему на улицах такая тишина. А жаль, идея была хорошая, однако далеко не все желания воплощаются в реальность». Иван Лукич довольно спокойно воспринял неудачу — то ли потому, что день был трудный, то ли все эмоции, всё, что наболело, выплеснул, высказал, надеясь, что услышат не только те, что находились в телестудии. Увы, на этот раз не повезло — в любой войне бывают поражения, но руки рано опускать.

Вечером на минутку заглянула Ляля — судя по улыбке, почти такой же загадочной, как у Джоконды, кое-что придумала. Джоконда тут, конечно, ни при чём, ну а Ляля, даже не заходя в квартиру и ничего не объяснив, протянула Ивану Лукичу флешку и на этом их свидание закончилось.

Хотел было отложить все дела на завтра, очень уж устал, а потом подумал: «С чего бы вся эта таинственность? Ни слова не сказала, словно боялась, что подслушают». Но вот вставил флешку в гнездо ноутбука, и что же он увидел? На дисплее красовался он сам, ещё с бородой, а рядом — очаровательная Ляля. Тут только до него дошло, что ей удалось каким-то образом добыть запись той программы.

Понятно, что радоваться рано, можно сглазить, однако ясно и то, что этой ночью не придётся спать. Всё потому, что Иван Лукич решил вернуться к первоначальной идее, но уже в ином формате. Раньше собирался распространить текст обращения, а теперь стараниями Ляли он получил в свои руки такую «бомбу», что будет крайне удивлён, если это не сработает.

Оставшиеся до утра часы Иван Лукич посвятил созданию нескольких сайтов в интернете с тем, чтобы на них разместить видеозапись, но этого показалось мало — разместил её на нескольких известных ему интернет-форумах, а затем приступил к рассылке по адресам различных СМИ, издательств, госучреждений, академических институтов, частных клиник и компаний по доставке пиццы или питьевой воды. Много адресов позаимствовал из раздела «Спам» в своей электронной почте — тут были и предложения посетить какой-то сайт, и просьбы оказать помощь в сборе денег на операцию якобы заболевшему ребёнку, и сообщения о том, что выиграл приз либо есть возможность получить наследство, нужно только оплатить услуги адвоката.

Свои письма с видеозаписью Иван Лукич сопровождал убойными, как ему казалось, анонсами. Например: «Тайное обращение президента России». Почему «тайное»? Да потому, что к обращениям по поводу и без повода все давно привыкли, мало кого это привлечёт — лучше послушать короткий пересказ в теленовостях, а вот слово «тайное» способно вызвать немалый интерес. Был ещё один вариант анонса: «Запретное видео» наверняка кто-то посмотрит, вообразив, что предлагают порнографию. Ну а третий вариант совсем простой: «Запрещённая телепередача». Куда с каким анонсом посылать? Тут всё зависело от адресата, от ожидаемого уровня его развития: одно дело — привлечь внимание журналиста или научного работника, и совсем другое — заставить любителя пустопорожней болтовни на интернет-форуме хотя бы на секунду отвлечься от этого занятия.

После бессонной ночи Иван Лукич мог бы спать до вечера, благо сегодня нерабочий день, но сон был тревожный, то и дело просыпался. Ну а как иначе, если приснилось, что оказался в застенках ФСБ — взяли прямо на улице, и вот теперь он сидит, привязанный к стулу, а перед лицом маячит чей-то волосатый кулак размером с двухпудовую гирю.

— Ну что. Будем признаваться? — спрашивает кулак.

Иван Лукич даже рот не решается открыть — а ну как вдарит по зубам или того хуже, кулак прямо в глотку запихнёт? Тогда никакой доктор не поможет.

Поэтому сделал над собой усилие и проснулся — весь в поту, словно бы пробежал марафонскую дистанцию, как есть, в трусах и майке, босиком по Садовому кольцу… Однако интересно — в чём конкретно обвиняют? Поэтому перевернулся на другой бок, и вот перед ним всё та же картина, и опять задают вопрос:

— Говори! Ты на кого работаешь?

— Это вы о том, где зарплату получаю?

— Не дури! Мы всё про тебя знаем.

— Зачем же спрашиваете?

Тут это кулачище, видимо, потерял терпение, да как заорёт:

— Ты всю обедню нам испортил! Два года готовили эту операцию, сколько сил ухлопали, и вдруг появляется какой-то придурок и всё коту под хвост.

— Я-то здесь с какого боку?

— Не с