Он предложил ей сигарету.

Она покачала головой:

— Нет, спасибо.

Он произнес таким тоном, будто ее отказ разозлил его:

— Похоже, вы поразительно воздержанны. Вы не курите, вы не пьете… Должен ли я прийти к выводу, что у вас нет никаких недостатков?

Она изумленно посмотрела на него:

— А что, в Муанге так важно иметь какие-нибудь недостатки? Если да, то я могу попробовать…

— Не глупите, — сказал он, не пытаясь скрыть резкость. — Но существует такое выражение — слишком хороший, чтобы быть правдой; и у меня есть чувство, что это сказано про вас.

Она вдруг состроила веселую гримаску.

— По крайней мере, я, кажется, произвела на вас впечатление, сама того не желая, мистер Грейнджер, — заметила она.

Он взглянул на нее поверх мерцающего кончика сигареты.

— О да, вы произвели на меня впечатление… Но об этом мы поговорим позже. Не хотите узнать, зачем я вас сюда привел?

— Вы сказали, что хотите мне что-то показать. По-моему, вы говорили, что это гордость Муанги.

— Гордость Муанги — это клуб. Он был построен после долгой планомерной кампании, потому что предыдущий был немногим лучше собачьей будки. Тем не менее, я не ожидаю, что вы, так привыкшая к плодам цивилизации, будете петь дифирамбы чему-либо на Манитоле. Нет, я утащил вас из той толпы потому, что решил, что вы долго этого не вынесете. Миссис Гаррет-Джонс и миссис Фортескью — одни из самых решительных женщин, которых я знаю, и они бы вытрясли из вас все подробности вашей жизни в течение следующих пяти минут. Учитывая дока Паттерсона, одновременно с ними предлагавшего ознакомиться с содержимым его приемной, я счел, что это уж слишком. И пришел к вам на помощь.

Она вздохнула и откинулась на удобные подушки, лежавшие на ее кресле. Теперь она поняла совершенно отчетливо, что действительно благодарна ему.

— Я была подавлена, — признала она. — Думаю, это из-за того, что все еще так непривычно, я ведь только вчера приехала. Я даже склонна предполагать, что у меня солнечный удар.

— Отнюдь, — ответил он, легко прикоснувшись к ее колену. — Вы были достаточно благоразумны, чтобы надеть шляпу, а кроме того, ваши глаза блестят. — Она обнаружила, что как зачарованная смотрит в его необыкновенно яркие глаза. — Вы чуть бледны, но эта бледность очаровательна, и, несмотря на все перипетии, вы, на мой взгляд, вполне спокойны.

— Спасибо. — Она слегка улыбнулась ему. — Вы умеете убеждать.

— Я стараюсь. — Он подсунул ей под спину еще одну алую подушку, и она не могла не признать, что ей стало еще удобнее. — Расскажите, что вы делаете дома в Англии?

— Ничего особенного. Боюсь, я веду такую жизнь, какую вы сочтете скучной.

— Отказываюсь в это поверить, — сказал он и нахмурился. — Вы слишком уж привлекательны. Я вполне серьезно говорил вчера вечером о том, что вы напоминаете мне клубничный чай и сад викария. Я представляю вас средоточием деревенской жизни, вы собираете пожертвования на новые церковные органы, разрушающиеся церковные здания и тому подобное. Ваш отец — юрист, не так ли?

— Да.

— И вы живете в маленьком провинциальном городке?

— В очень маленьком провинциальном городке. Но мне он нравится, — добавила она, словно боясь, что он начнет презирать существование, которое она вела.

Он поднял худую, загорелую, сильную, но в то же время красивой формы руку.

— Не волнуйтесь, — сказал он, — у меня не было ни малейшего намерения наступать вам на любимые мозоли или пренебрежительно относиться к вашему образу жизни. Знаете, я и сам провел в Англии несколько лет, и мне нравится английский образ жизни. Но я склонен презирать узость некоторых английских умов… потому что здесь, в местах вроде Манитолы, человек учится правильнее смотреть на жизнь и, как говорят американцы, думать «масштабно». Нам не приходится преодолевать таких огромных расстояний, как на Африканском континенте, но зато у нас есть громадные проблемы и не всегда их удается решить легко. Вас вообще как-нибудь затрагивает первобытность Манитолы? Или у вас еще не было времени решить, отторгнет она вас или нет?

Она взглянула в его серьезное, худое, смуглое лицо, и на мгновение его странно завораживающие взгляды произвели беспорядок в ее мыслях.

— Я… я не знаю, было ли у меня время подумать об этом…

Он улыбнулся:

— Пожалуй, я подгоняю события, не так ли? Я хочу знать, что вы на самом деле думаете о Манитоле? Есть ли у вас желание собрать вещи и уехать домой прежде, чем закончатся ваши полгода…

— Конечно, нет! — воскликнула она с ударением. — Прежде всего, я приехала, чтобы побыть со своим дядей.

— И вы не считаете, что он выглядит здоровым?

— Нет.

— Вы должны заставить его поехать домой и показаться хорошему специалисту. — Его манера хмуриться, казалось, заставляла его темные брови сходиться на переносице. — Я уже давно подозреваю, что он пробыл здесь слишком долго, но он упрям. Придется вам поработать над ним — посмотрим, что у вас получится.

— Я постараюсь, — пообещала она. — Я и сама приняла такое решение.

Он с одобрением взглянул на нее.

— Несмотря на вашу хрупкую внешность, думаю, из вас вышла бы хорошая сиделка, — заметил Грейнджер. Он бросил в бассейн наполовину выкуренную сигарету и взял другую. Она заметила, что все, что он делал, он делал обдуманно и целенаправленно. — Ну, а что насчет кузена Колина? Прав ли я, что он должен был быть гораздо больше рад вас видеть, чем это есть на самом деле?

Она тут же покраснела, словно защищаясь.

— Вы имеете в виду, что мы… есть ли что-либо между нами?

— Именно это я и имею в виду, — признал он, будто имел полное право знать, как на самом деле обстоят дела.

На мгновение она была так ошеломлена, что просто смотрела на него, чуть приподняв одну тонкую бровь. А потом сдержанная веселая улыбка появилась в ее глазах.

— Честно говоря, я не понимаю, каким образом это касается вас, — сказала она грубовато, подражая ему. — Но если вы так уж хотите удовлетворить свое любопытство по этому вопросу, мы с Колином выросли вместе и очень любим друг друга. До отъезда из Англии я была склонна верить, что я люблю его чуть больше, чем это есть на самом деле… вот, собственно, и вся история!

Он издал восклицание, свидетельствовавшее, что ее ответ не только полностью удовлетворил его, но и вызвал его одобрение.

— Вы здравомыслящая девушка, — сказал он. — Двоюродные братья и сестры не должны жениться, хотя бы они и находились в прекрасных отношениях. Колин вполне приличный тип, но, должен признаться, иногда он меня раздражает. Он такой предсказуемый.

— Вы имеете в виду… его слепое увлечение миссис Грэхем?