пущей убедительности. Тем не менее Энья могла дать мне ответы на некоторые вопросы. – Мне бы хотелось узнать побольше о твоем хорошем друге Оушине.

Она снова ударила меня веером.

– И для чего, благочестивая леди Эйвин? Неужели красавчик-фейри привлек твое внимание?

Он был фейри? Невозможно! Я читала в книгах, что фейри на Айрене имели заостренные уши. А у загадочного незнакомца они ничем не отличались от моих.

– Вздор! – Он не просто привлек мое внимание. Он проник в мой разум и застрял там словно заноза.

– Врушка, – нараспев сказала Энья, не переставая тыкать мне в плечо веером. – Он великолепен, согласись? А какие невероятные вещи он вытворяет своим языком! Одним лишь ртом способен свести девушку с ума.

Я представила их вдвоем, и мне стало дурно. Меня так и подмывало стереть эту мерзкую ухмылку с лица Эньи. Она всегда смотрела на меня свысока, как будто я ниже ее по статусу. Будто она была королевой, а я – нищей крестьянкой.

– Сомневаюсь, конечно, что Оушина заинтересует ледышка без капли страсти.

Ледышка без капли страсти.

Именно так обозвал меня Роберт, когда я спросила, почему он целовался с Эньей. Он не просто изменил мне с другой, он высмеял меня и говорил гадости у меня за спиной. Щеки вспыхнули огнем. Энья шагнула в сторону улицы, но я схватила ее за запястье, удерживая в переулке.

Она посмотрела на мою руку, а затем встретилась со мной взглядом, презрительно щуря глаза.

– Знаешь что? Я передумала. – Я опустила глаза на ее увесистый кошелек. – Мое молчание дорого стоит.

– Ч-что? – Она попыталась вырваться из моей хватки.

– Что слышала. – Свободной рукой я указала на сумочку. – Сколько стоит твоя репутация, которая может пострадать из-за интрижки с фейри?

Я выскользнула из переулка легкой пружинистой походкой, держа в руках розовую шелковую сумочку, полную монет. Надеюсь, я преподала Энье отличный урок о важности супружеской верности.

Я направилась прямиком к грогочу, стоящему на ступенях церкви, и высыпала все монеты ему в кружку, после чего зашагала к экипажу.

Как здорово уметь постоять за себя! Стоит делать это чаще.

Гадалка за ветхим деревянным прилавком впилась в меня молочно-белыми глазами.

Должно быть, простое совпадение. Все в городе знали, что она слепа, как крот. Я перепрыгнула через лужу, и она повернула голову, не сводя с меня взгляда.

Я замерла на месте. Женщина подняла руку и согнула скрюченный палец, жестом подзывая меня к себе.

Нет, мне не показалось. Она действительно смотрела на меня.

Подойти или нет?

Я только что шантажом вынудила Энью отдать мне все свои деньги. Вряд ли разговор с гадалкой будет чем-то особенным.

Согласно табличке, прислоненной к деревянному прилавку, «предсказание» стоило пять медяков. Я опустилась на шаткий табурет напротив гадалки, и ее потрескавшиеся губы растянулись в кривой усмешке.

– Я ждала тебя, – сказала она сиплым голосом. Ее морщинистые ладони лежали на коленях и слегка подрагивали. Поверх серого хлопчатобумажного платья был завязан фартук, заляпанный полосами краски.

Любая «хорошая» гадалка именно с этого и начинала разговор, дабы убедить клиентов, что они пришли к ней не зря.

– Почему именно меня? – поинтересовалась я, плотнее запахивая плащ.

Слишком резко похолодало. Казалось, погода вот-вот наладится, но внезапно ветер пригнал со стороны моря мрачные тучи.

– Потому что у тебя есть вопросы, а у меня – ответы.

– У меня нет вопросов.

Порыв ветра сорвал с меня капюшон, и волосы хлестанули меня по глазам.

– Его зовут Риан, – прошептала она.

Риан? Кто это?

Гадалка постучала пальцем по неровной поверхности таблички со стоимостью ее услуг и протянула ко мне ладонь.

Я достала из кошелька пять медяков и вложила их ей в руку.

– Задавай вопросы. Тебе лучше поспешить. – Она сунула монеты в карман фартука.

– Кто такой Риан? – спросила я, чувствуя себя глупо из-за того, что так легко попалась на крючок.

– Мужчина, которого ты ищешь.

Большинство посетительниц, вероятно, приходили к ней, чтобы услышать имя мужчины, в которого они влюбятся без памяти. Но я не из таких.

– Я не ищу мужчину.

Очередной порыв ветра принес с собой ароматы тимьяна и дыма. Юбки платья захлопали у моих лодыжек.

– Неужели? Я слыхала, как ты задавала вопросы о коварном фейри.

Черт побери! Как?

Я невольно бросила взгляд в сторону переулка. Мы с Эньей стояли слишком далеко. Нет, гадалка никак не могла подслушать наш разговор.

– Откуда вы знаете, что я его ищу? – выпалила я, чувствуя, как сердце бешено заколотилось в груди.

Женщина протянула через прилавок руку, и я дала ей еще пять монет, которые тут же исчезли в кармане фартука.

– Ветер все ведает, и он делится со мной секретами, дитя.

Ответ явно не тянул на пять медяков. Однако я все равно порылась в кошельке и снова заплатила ей ту же сумму. На самом деле мне нужен был ответ только на один вопрос. Прощальные слова фейри – Риана – взбудоражили меня так же сильно, как и его поцелуй.

– Он сказал, что наконец-то нашел меня. Что он имел в виду?

Гадалка резко подалась вперед и вцепилась в мою руку. Медяки рассыпались по прилавку и зазвенели по мощенной булыжником мостовой. Я встала, пытаясь – безуспешно – высвободиться из мертвой хватки. Ее худые руки, покрытые пигментными пятнами, были похожи на прутики. Так откуда же в этой старушке столько силы?

Седые волосы приподнялись над плечами, как будто гадалка опустилась под воду.

– Пожалейте, сжальтесь над девушкой из Грейстоуна, той самой, что полюбила бессердечного принца. Ведь она спасет его ценой собственной жизни, и никак иначе.

Она разжала пальцы, и я, спотыкаясь, попятилась назад, врезавшись в соседний прилавок. Ветер усилился, отчего волосы вокруг лица женщины спутались. Волны с шумом обрушивались на причал, врезались в корабли, проверяя прочность швартовок.

Женщина медленно встала, и ее голос постепенно становился все громче и громче:

– Пожалейте, сжальтесь над девушкой из Грейстоуна, той самой, что полюбила бессердечного принца.

Должно быть, она меня с кем-то перепутала.

На Веллане было два принца. Два принца, которых я никогда не встречала.

– Пожалейте, сжальтесь над девушкой из Грейстоуна… – Слова превратились в песню на фоне бушующего ветра. Заскрипели двери магазинов. Ставни захлопали. Гадалка не переставала повторять слова.

Двое мужчин в красных ливреях выбежали из паба и прижали треуголки к голове прежде, чем их успел сорвать ветер. Обнажив мечи, они начали обыскивать темную улицу. Их взгляды остановились на гадалке, которая не переставала напевать навязчивую мелодию.

Я сорвалась с места и помчалась по опустевшим улицам. Где же Патрик