оформили в комсомол задним числом, а после — и в партию, «за выдающиеся достижения».

— Ух, ты ж! Ладно. А ты-то тут каким боком?

— Так я кандидатом в члены партии уже больше месяца! Заявление сразу после регистрации в качестве Избранного подал. Ну, и чтоб лишних вопросов не было, почему шестнадцатилетний пацан уже в партии, а я, такой хороший, студент-отличник-медик-будущий специалист-комсомолец, всё ещё нет, меня туда тоже заочно вписали. И вот, мы теперь с тобой оба — гордые обладатели партийного билета! Хотя и получили его по ускоренной программе. И даже в этом в глазах общественности мы с тобой теперь — такие исключительные, а не просто Избранные.

Глава 5

Парень располагал к себе. Мы уселись на койку и продолжили беседу. Я в красках, но без «физиологических» подробностей, рассказал о приключениях в Лакуне — флора, фауна, некоторые биологические открытия (Вацик, кстати, знал, что теросы — яйцекладущие. Это, как оказалось, факт общеизвестный, и у гильдии Охотников «яйца теросов» идут одной из основных статей дохода), ну и разное по мелочи. Вацслав рассказал, что ведет собственные исследования и готовит труды к публикации.

Он мне понравился: умный, образованный, тактичный, легко поддерживает беседу, а главное — интересы у нас оказались очень комплементарными. Ученый-биолог из другого мира и студент-медик с даром исцеления нашли немало точек соприкосновения. Я кайфовал! Как же давно не удавалось поговорить на интересующие меня темы на хорошем профессиональном уровне!!! Конечно, приходилось постоянно делать поправку на степень развития науки, чтобы не сболтнуть лишнего. Здесь ведь ещё даже пенициллин не открыли (вроде как). Оно им, собственно, и не к спеху: если что — Веды в помощь. Но от Вацслава я узнал много интересного, а кое-что даже взял на заметку — пригодится, как пить дать!

Собеседник же был явно удивлён моей продвинутостью в некоторых вопросах. Каюсь! Иногда увлекался и забывал корчить из себя простого рабочего паренька с неоконченным средним. Неудивительно, что Алукард во время этой беседы нервно ёрзал на моём плече, перебирая щупальцами, и, почти не останавливаясь, бубнил: «Ага! Давай! Расскажи ему! Чего стесняться? Родился, учился, женился, помер, переселился в готовое тело, живущее в параллельном мире, имею Фамильяра из запрещённого списка… Нашёл, мать твою, брата по разуму!»

Вацик же во время моих «проколов» смотрел задумчиво, но внимания на этом не акцентировал. По-моему, он тоже получал немалое удовольствие от общения. Да и его самого, по зрелому размышлению, назвать нормальным язык не поворачивался. Наверное, так проявляется гениальность. Но это и не удивительно, он же Избранный Фамильяром: как все помнят, эти иномирные гости обычных людей не выбирают. Я порой замечал, как собеседник отрешённо замирает, словно к чему-то прислушиваясь. Тоже выслушивал комментарии своего подселенца? Интересно, он у него такой же беспокойный, как мой?

— О! Врачи возвращаются! О тебе говорят, — слух у Вацика оказался не хуже моего. А может, и получше. Я по началу просто уловил тихий бубнёж в паре коридоров от моей палаты. Впрочем, Зельцин тут «местный», госпиталь знает, как свои пять пальцев. Да и привык, небось.

— … и крайняя степень истощения! — донеслось до меня. — Теоретически, в таком состоянии он должен лежать пластом и дышать через раз. А он выглядит так, будто, максимум, по коридору пробежался!

Про истощение — это они правы. Из Лакуны я вышел вконец отощавшим — в течение боя с учетом всех ограничений пришлось серьезно выложиться, отчего кожа на ребрах и натянулась…

— Не передёргивайте, коллега! Показатели чётко фиксируют общую перестройку организма Фамильяром, что, как Вы понимаете, не редкость. Условное истощение, о котором Вы говорите, возможно, является следствием перенапряжения энергетики из-за слишком быстрого роста. И не исключено, что оно как раз и компенсируется изменениями, произошедшими в процессе слияния с Фамильяром.

— Коллега! — не сдавался первый. — У нас в госпитале целое крыло занято боевыми магами, участвовавшими в этом сражении. Они выжаты досуха! А провели на поле битвы меньше получаса каждый. А этот мальчик был там от начала до конца! И на выжатый лимон совершенно не похож, хотя анализы и говорят обратное.

— Коллеги, не понимаю, о чём спор? — вступил в разговор ещё один, — назначьте ему поддерживающую терапию.

— И усиленное питание! — женский голос.

Ура! Сейчас меня покормят! Сейчас я буду кушать!

— Ох, посмотри на этого идиота! — Вацик ткнул себя в грудь указательным пальцем. — Как это я сам не догадался принести тебе что-нибудь поесть? — парень выглядел совсем расстроенным. — Вон, твоя зверюшка на меня так поглядывает… Не съест? — он вымученно улыбнулся.

И только тут я заметил, что Дружок и Кузя уже давно проснулись и внимательно следят за моим новым приятелем. Прислушался к их мыслям — метаморфы ощутили явную инакость моего собеседника в сравнении с остальными людьми, вот и всполошились.

— Не, они без команды не кусаются, — успокоил я студента, — «Если только сильно не оголодают», — продолжил уже мысленно.

Я привычно утихомирил своих питомцев, но в ответ получил какой-то непереводимый ментальный сумбур. «Алукард, чего это они?» — удивился я. «Похоже, их встревожил собеседник…» — почесал макушку напарник. «Или его Фамильяр…»

Дружок шумно вздохнул, расслабившись, подошёл ко мне, клацая когтями по полу, ткнулся мордой в мои колени и поднял на меня виноватый взгляд. Кузя же щёлкнул зубами и юркнул под кровать.

— Они впервые видят другого Избранного, вот и насторожились, — объяснил я странное поведение своих зверюшек.

— Бывает, — кивнул Вацлав. Он прислушался к голосам из коридора, которые, тормознув на полпути к моей палате, продолжали оживленно спорить. — Ладно, пора мне, а то ещё привлекут для «сравнительного анализа». А оно нам надо? Пока. Увидимся, — поднявшись, он с улыбкой протянул мне руку и быстро удалился.

Минут через пять после того, как от нас сбежал второй Избранный, дверь распахнулась, и в палату вкатилась тележка с ужином. Толкала её этакая классическая санитарка «тётя Дуся» весьма солидных размеров.

Замерев на пороге женщина сурово уставилась на устроившегося перед моей койкой Дружка, и тот, словно по команде, поднялся, тяфкнул что-то неразборчиво и отошел в облюбованный ранее угол. «Тётя Дуся» задумчиво покосилась на волчару, но ничего не сказала. Привычным движением подхватила глубокую жестяную миску и сняла крышку с огромной кастрюли, выпустив наружу аромат наваристой перловки с мясом.

ЗА-ПА-А-АХ!!!

— Вург-г-г! — громогласно высказался мой желудок (вот что значит ученые: говорят об истощении, а обедом покормить забыли!).

«Дуся» смерила оценивающим взглядом то, что от меня осталось, снова покосилась на моих питомцев и задумчиво уставилась в кастрюлю. И да, именно на