питомцев, так как после открытия крышки из-под кровати показался и Кузя, уставившись на гостью жалобным взглядом котика из Шрека. Впрочем, Дружок от него отставал несильно, несмотря на разницу в размерах.

Осмотрев композицию жалобных взглядов, санитарка усмехнулась. Закрыв крышку, она наклонилась и достала с нижнего яруса тележки два котелка.

— Дай-ка вот этим, — она указала пальцем на мой зверинец.

Я быстренько подхватил котелки и поставил их перед Дружком и Кузей. В котелках были кости с солидными ошмётками мяса. Волк и покемон немедленно засунули в них мордахи и принялись чавкать, стараясь вести себя прилично.

— Оспади! Оголодали-то так, бедные! — всплеснула руками «тётя Дуся», после чего быстро наполнила миску и мне. В которую я, лишь успев пробормотать «Спасибо», впился так же, как и моя команда. Только сейчас я понял, как был голоден. Не Голоден, но есть хотелось зверски…

Наблюдая за мной, женщина запричитала:

— Ох, милок! Да тебе миска эта — на один зубок! Ты ж силов-то сколько потратил, пока энтих аспидов изничтожал! Уж мы наслышаны!

Я поднял голову, «Дуся» теребила фартук, глядя, как быстро убывает содержимое миски.

— Ты знаешь, что? — «Дуся» приняла решение и отважилась на последствия. — Ты бери всю кастрюльку. Уж её-то на троих должно хватить. А я, если что, отбрешусь как-нибудь… Должны ж они понимать, через что вы прошли.

Санитарка ухватилась за одну ручку здоровенного чана и кивком велела мне взяться за другую. Я бы, конечно, и один справился, но не командовать же. Вдвоём мы поставили кастрюлю на стол рядом с койкой. Тётя Дуся, не переставая причитать, выдала мне чистую тряпицу («морды „этим“ вытрешь») и ловко выкатила тележку в коридор. В дверях остановилась на миг, перекрестила нас и, украдкой смахнув слезу, удалилась. Добрая женщина!

Как только за нею закрылась дверь, над сознанием сомкнулась пелена, и я отдался чревоугодию. В себя я пришёл только тогда, когда от перловки не осталось ни зёрнышка.

«Всё?» — удивился я, заглядывая в пустую кастрюлю. Дружок и Кузя довольно облизывались.

Чтобы продлить удовольствие сытости, я завалился на койку, подспудно будучи готовым к тому, что Алукард сейчас начнёт нудеть про медитацию.

Кровать! Подушка! Бельё! Тело приятно заныло. Я прикрыл глаза, и вскоре почувствовал, как возле моей головы устраивается Кузя, а на полу в ногах пытается примоститься Дружок. Лепота! Воздев взгляд к потолку, увидел Фамильяра, зависшего над нами: щупальца скрестил, любуется.

— Ну-с, давай пробежимся по нашим планам и дальнейшим действиям, — сказал он, не меняя позы.

— Давай, — зевнул я.

— Итак, я так понял, завтра у нас Комиссия? Возможно, снова начнут с медицинского обследования. Но это мелочи. Главное — будут проверять магию и сличать её с их данными по «черному списку».

«Да, да». — произнес я мысленно. «Нас будут тыкать различными артефактами, проверять заклинаниями и ещё черт знает как сканировать, попутно требуя продемонстрировать свои навыки».

«Правильно. И среди прочего будет проверка на вампиризм и оборотничество. То есть, на выявление меня.»

«Но тут ты уже подготовился и давно „замел следы“. Так что проверка покажет, что я и близко не кровосос и не оборотень», — постарался я успокоить Алукарда. Вновь он начал себя накручивать.

«Да. Но этого может оказаться мало. Мы с тобой, конечно, основательно поработали. Но за века моего отсутствия могла быть придумана, разыскана или открыта какая-нибудь новая дрянь, реагирующая конкретно на моё присутствие. А я о ней, как ты понимаешь, ничего не знаю. Конечно, на этот случай я придумал один финт ушами и, надеюсь, он сработает.»

«Ой! Опять ты за своё!» — я тяжело вздохнул и закатил глаза. «Если они что такое придумали, то мы ничего сделать не можем! Просто держимся плана! Завтра идем. Я колдую, как умею, демонстрирую им взаимодействие с теросами: лечение, приручение и прочая фигня. Это ноу хау в чистом виде! Хрен подкопаешься!»

Я по сотому разу повторял наш «план» летающему под потолком Фамильяру. «Тем более, что „искажение своей магической подписи“ ты хорошо отработал, сам ведь говорил. И получим мы свою отметку „о прохождении комиссии“, и по-быстрому отсюда срулим! Так что хватит нервничать и нервировать меня! Давай спать!»

«Можно подумать, ты без меня не нервничаешь, — огрызнулся зависший в воздухе Алукард. — В моей жизни слишком часто всё идёт не так именно тогда, когда „не так“ пойти ничего не может…»

Следующее утро началось с приятного сюрприза. «Тётя Дуся» привезла нам плотный завтрак, и сама решительно поставила две кастрюльки перед Кузей и Дружком (волка даже бесстрашно погладила). По её сияющей физиономии было понятно, что вчера она приняла бой и отстояла наше право на усиленное питание. Ибо герои! Я благодарно улыбнулся ей. Санитарка раскраснелась, промокнула глаза кончиком фартука и пожелала нам удачи:

— Вы держитесь там… Покажите им! — и удалилась, толкая перед собой грохочущую тележку.

Едва я успел проглотить последний кусок, дверь распахнулась и в палату решительно шагнул человек в штатском. В глаза бросилась военная выправка.

— Здравствуйте, Василий Степанович! — отчеканил он. — Солдатов Петр Ефимович. Я буду представлять нашу страну на Комиссии Фамильяров. Буду следить за тем, чтобы интересы и права Вас, как Избранного, и СССР не нарушались другими членами комиссии. Основной состав, если вы не знаете, — иностранцы.

— Уф! Отлично! Поддержка своих — это… Ух! — я встал, сияя «воодушевлённым» взором и радостно тряся руку вошедшего. Тот слегка смутился и насторожился — явно знал историю моего ухода в Лакуну. — А что это за Комиссия вообще? Что меня там ожидает? Волнуюсь… — я жестом пригласил его присесть. Окинув взглядом смятое белье на койке и не слишком удобный стул, визитер отказался.

— Комиссия эта международная. Ездит по миру и проверяет всех новых Избранных. Уже на месте в Комиссию входят представители страны (тут мужчина показал на себя), на территории которой Избранный обрёл Фамильяра. Я должен следить, чтобы маги не превышали своих полномочий. Сейчас в составе, как я уже говорил, сплошь иностранцы, а потому за ними глаз да глаз нужен. Мало ли, что разнюхивать будут. Их задача — определить, относится ли Ваш Фамильяр к списку запрещённых. И не больше. Доскональное же изучение способностей и уникальных особенности Вашей магии с их стороны будет оцениваться нами как недружественные действия и шпионаж. И я здесь, чтобы решительно пресекать подобные поползновения.

Понятно. Пятиминутка «производственного» инструктажа для малограмотного пролетария о возможных опасностях контакта с представителями империалистического лагеря.

— Ага! Вот это хорошо! Вот это правильно! Вас понял! — решительно кивал я, а про себя думал: «Похоже, меня тут заочно в „народное достояние,