Мардоре испытующе взглянул на меня.

— Вот и прибыли. Ну, же, Валери, хватит дрожать. Ничего не бойся. Завтра ты станешь хозяйкой этого дома.

Он коснулся губами моей щеки и первым выбрался из машины. Я вжалась в сиденье и тряслась, как осиновый лист. Я была готова отдать, что угодно, лишь бы не выходить из машины!

Но Мардоре заглянул в салон и уверенно протянул мне руку.

— Ну, же, Валери! Пойдем в дом, на улице холодно.

Я выбралась из машины, и тут же снова утонула в его объятиях.

Властно коснувшись ладонью низа моей спины, Роман уверенно повел меня во двор по выложенным мраморной плиткой дорожкам.

Я сразу подметила, что за садом ухаживают. Подстриженные кустарники и трава, отсутствие листьев на дорожках – все это указывало на то, что за домом следит целый штат прислуги. Дом величественно возвышался в самом центре участка, и сейчас добротная входная дверь была освещена фонарями.

Мардоре подал мне руку, и вскоре мы оказались внутри.

Прислуга взяла у меня пальто, поставила у моих ног мягкие комнатные туфли, а я растерянно осматривалась по сторонам. В этом доме минимализм тесно переплетался с роскошью. Якоби являлись состоятельной семьей, но на фоне Мардоре мой отец казался жалким бедняком.

Будущий муж с гордостью водил меня за руку по огромному пространству. Показывал бесконечные комнаты. Только гостиных было три, и их различали по цветовой гамме. Розовая гостиная – та, в которой принимали близких родственников. Опаловая с камином – для деловых встреч, а кремовая – для развлечений хозяина. Столовая была огромна. Голос Мардоре прокатывался эхом по выложенным камнем стенам и полу. В столовой тоже был камин, который растопили к приезду хозяина.

На столе нас ждало угощение – снова шампанское c тем же самым цветочным вкусом, фрукты и сладости.

Роман был галантен. Он отодвинул стул, помог мне удобно устроиться за столом. Потом зажег свечи и разлил шампанское в бокалы.

Он много говорил, а я следила за пламенем в камине и маленькими глотками пила шампанское. Я не понимала ни слова из его рассказов. В голове стоял странный белый шум. Казалось, еще немного, и я потеряю сознание от напряжения.

— Что ж, кажется, мы засиделись в столовой. Пойдем, моя девочка, я покажу тебе еще одно место. Уютное гнездышко, где мы с тобой будем предаваться любовным утехам.

Мы поднялись по красивой лестнице на второй этаж и остановились перед двойной дверью.

— Это наша с тобой спальня.

Пронзив меня внезапно потемневшим взглядом, Мардоре уверенно толкнул двери, и моему взору открылась просторная комната. Здесь тоже царил помешанный на роскоши минимализм. Одну из стен занимал настоящий камин, в котором пылал огонь, разведенный заботливой прислугой. Пламя красиво освещало окно и широкую постель.

Мардоре взял меня за руку и подвел к постели.

Я дрожала так, что стучали зубы. Мне было страшно оказаться в чужом доме во власти очень опасного мужчины, который через несколько часов станет моим мужем.

— Роман, я могу попросить вас кое о чем? — прошептала едва слышно.

Это было все, на что меня хватило.

Он красиво убрал волосы с моего лица и коснулся ладонью моей горящей щеки. Здесь, в интимной обстановке, окруженный роскошью, он казался довольно привлекательным мужчиной. Седина добавляла таинственности его образу.

— О чем угодно, моя девочка, — внимательно глядя в мои глаза, шепнуо в ответ он.

— Если я стану вашей женой и буду хранить вам верность, вы позаботитесь о моих маме и бабушке? Пожалуйста…

Он тихо рассмеялся.

— А я-то думал: что она попросит? Валери, с той минуты, как будут подписаны документы брачного договора, твои мама и бабушка автоматически окажутся под моей защитой. Обещаю, они больше ни в чем не будут нуждаться.

Из моей груди вырвался вздох облегчения. Хотя бы мама и бабушка будут под защитой. Фаине не удастся до них добраться.

Мардоре привлек меня к себе.

Он обхватил мое лицо ладонями и нежно коснулся губами губ. Я попыталась улыбнуться, но у меня не получилось. От напряжения и страха свело скулы. Он же больше не сдерживал себя. Целовал меня снова и снова, не давая перевести дыхание. Целовал мои губы, шею, лаская и покусывая, то усиливая, то сбавляя ритм. Мои щеки пылали. Против воли меня всю захлестнула горячая волна, а тело предательски горело. Его поцелуи становились все настойчивее. Его опытные пальцы гладили и дразнили, заставляя выгибаться навстречу.

— Почему ты так сильно дрожишь, Валери? Тебе страшно? — на миг отстранившись, хрипло поинтересовался он.

— Да, — едва слышно выдохнула в ответ.

— Ничего не бойся. Чем скорее ты подаришь мне наследника, тем лучше.

Я напряженно сглотнула. Ноги стали ватными. Казалось, еще немного – и я грохнусь в обморок.

Мой будущий муж медленно снял пиджак и стянул с себя водолазку. Моему взгляду открылся его крепкий, натренированный торс. Пара шрамов на плече - как будто от порезов, но очень глубоких порезов.

С вожделением посматривая на меня, он скинул с ног мягкие туфли и опустился передо мной на одно колено.

Обхватив ладонями мои ступни, он один за другим снял с них мягкие комнатные туфли.

Мои босые ступни утонули в густом ворсе.

— У тебя красивые ноги, — с легкой полуулыбкой выдохнул он.

Поднявшись, снова привлек меня к себе.

Я чувствовала его запах, запах триумфа и власти. Затравленно взглянула на него, мысленно умоляя не делать этого сегодня. Я была не готова! Нет, я была совсем не готова стать женщиной в его страстных объятиях.

Но Мардоре обошел меня и остановился за моей спиной. Касаясь губами моей шеи, медленно потянул вниз змейку на пуловере.

Мягкая ангора сползала с плеч, ненадолго задержалась на бедрах и упала к моим ногам.

Глава 12

Горячие ладони Мардоре заскользили по моей обнаженной спине, а потом остановились на тугой груди в кружевном бюстгальтере. Пальцы захватили в плен проступающие через ткань тугие горошины сосков и начали их покручивать – сначала мягко, а потом все сильнее. Низ живота свело странной жаждой. Мне казалось, что его пальцы обжигают каленым железом. Все, что я испытывала в эти мгновения – это стыд и дикий страх перед близостью.

Мне хотелось кричать. Хотелось вырваться из его крепких объятий и бежать из этого роскошного дома прочь, но я продолжала стоять перед ним в дорогом кружевном