Но популярность актёра была настолько велика, что без него гастроли сильно теряли привлекательность в глазах приглашающей стороны.

Для начала ему в сопровождении гэбиста разрешили выезд в дружественную Кубу, а когда он продемонстрировал полное «облико морале», то поехал на гастроли в Париж. Утром в гостинице Абдулов увидел шесть человек в штатском, которые были готовы сопровождать актёров. Он подошёл к ним сзади, деликатно откашлялся и спросил:

– Будьте добры, вы не подскажите, как будет по-французски «Я прошу политического убежища»?

Самый здоровый гэбист чуть повернул голову и сквозь зубы процедил:

– Дома переведу…

Почти такую же историю рассказывали про Юрия Никулина.

В начале 70-х артисты советского цирка летели самолётом «Аэрофлота» во Францию на гастроли. В середине полёта Юрию Никулину стало скучно, и он решил немного развлечься. Увидев, как переводчица, летевшая вместе с делегацией, проходит по салону с решительным выражением лица, он остановил её и поинтересовался:

– Светлана Васильевна, а как будет по-французски: «Я хочу попросить политического убежища»?

Светлана Васильевна, переменившись в лице, развернулась на 180 градусов и через пару минут вернулась с заместителем руководителя делегации, который ласково поинтересовался:

– Юрий Владимирович, вы что-то хотели спросить?

– Да, – ответил Никулин. – Как будет по-французски: «Сколько стоят эти духи?»

Сидевший рядом его партнёр Михаил Шуйдин подтвердил, что так оно и было. Человек из органов внимательно посмотрел сначала на Никулина, затем на побледневшую переводчицу и, не сказав больше ни слова, удалился…

* * *

Однажды в театр Советской армии на спектакль «Смерть Иоанна Грозного» пришел Анастас Иванович Микоян. Времена были уже хрущевские, поэтому вождь вполне демократично зашел за кулисы, жал актерам руки, благодарил, а потом, вытерев слезу с глаз, сказал: «Да, да, это всё так и было!!»

* * *

Замечательной актрисе Малого театра В. О. Массалитиновой всенародную известность принесли фильмы «Детство Горького» и «В людях», где она сыграла бабушку Максима Горького. Получив за эти фильмы Государственную премию СССР, она приглашалась на приемы в Кремль и как-то раз сфотографировалась с И. В. Сталиным.

Однажды у нее испортился водопровод. Она пошла в ЖЭК. Начальник ЖЭКа сказал ей, что починить сразу не смогут, тогда она принесла фотографию со Сталиным, в надежде, что это будет иметь положительный эффект. Начальник, посмотрел на фотографию и сказал: «Как хорошо загримирован!»

* * *

Московский Малый театр собирался на гастроли во Францию и проходил инструктаж в партийных органах. Требования были обычными: по одному не гулять, ходить только группой, с местными в разговоры не вступать, опасаться провокаций журналистов и не посещать злачные места – казино, пляс Пигаль, кабаре «Crazy Horse» и «Moulin Rouge».

– Простите, а в театр «Красная мельница» можно сходить?

Спросил Евгений Весник.

– Ну, раз «красная», то почему бы и нет? Идите.

Так актёры получили официальное разрешение посетить-таки «Moulin Rouge».

* * *

Некоторые сцены фильма «Семнадцать мгновений весны» снимались в Германии, и все занятые в них актёры должны были пройти выездную комиссию. Уже популярный актёр Лев Дуров играл агента Клауса и как раз в Берлине его героя должны были убить. Он пошёл на собеседование и первый же вопрос вогнал его в ступор:

– Опишите, пожалуйста, как выглядит советский флаг.

Дуров подумал, что это шутка какая-то и решил поддержать:

– Белый череп с костями на чёрном фоне. Называется Весёлый Роджер.

– Назовите союзные республики.

Тут Дуров понял, что с ним не шутят, и разозлился.

– Малаховка. Чертаново. Магнитогорск.

– И последний вопрос: назовите членов Политбюро.

– А почему я их должен знать? Это же ваше начальство, а я даже не член партии.

Выезд ему, конечно, запретили. На все нападки съёмочной группы, которая рисковала тоже остаться невыездной, он твердил: «Пусть меня убьют под Москвой!» В результате Штирлиц стрелял в Клауса недалеко от МКАДа.

* * *

В комедии 1965 года «Тридцать три» у Евгения Леонова была главная роль, но фильм тогда никто не увидел – его сразу же отправили на полку, где он пролежал 24 года. Спустя какое-то время актёр встретился с чиновником из Министерства культуры, и разговор зашёл о фильме – тот похвалил роль и сказал, что очень смеялся во время просмотра. «А почему же тогда на экраны не выпустили?» – удивился Леонов. На что получил ответ, что одно дело смотреть кино как зритель, и совсем другое – как сотрудник Министерства…

* * *

Тарификация в любом театре – самая болезненная тема.

В 60-х гг. в конфликтную комиссию по тарификации при Московском управлении культуры поступило заявление актрисы Театра имени Ленинского Комсомола (нынешний Ленком), не получившей повышения ставки. Получала она мизерную зарплату, что-то около 90 рублей, и просила прибавить 10 рублей. Главный режиссер театра Анатолий Эфрос встал насмерть. Актриса подала заявление в суд. Тут-то страдалица отыгралась: она предъявила несколько афиш, традиционно подписанных режиссером каждому исполнителю к премьере. Обычно такие надписи носят комплиментарно-поздравительный характер, но, как показал процесс, таящий в себе подводные рифы. На афишах режиссер писал (передаю общий смысл и настроение): «Благодарю за талантливую работу…», «Мал золотник, да дорог…», «Спасибо за творческое отношение к работе…» и т. д. Судья, человек простой и в театральной дипломатии не искушенный, задал всего один вопрос:

– Вы писали эти надписи?

– Да, но… – начал отвечать Эфрос.

Судья не дал ему договорить. Актрисе повысили зарплату не на десять рублей, как она просила, а на значительно большую сумму.

* * *

Театр им. Вахтангова – на гастролях в Греции. Годы были, как потом стали говорить, «застойные», так что при большом коллективе – два кэгэбэшника. Всюду суются, «бдят», дают указания. Перед началом вахтанговского шлягера «Принцесса Турандот» один из них подбегает к Евгению Симонову, главному режиссеру театра, и нервно ему выговаривает: «Евгений Рубенович, артист N пьян, еле на ногах стоит, это позор для советского артиста! У меня посол на спектакле и другие официальные лица!»

Симонов, убегая от надоевшего до чертей кэгэбэшника, прокричал на ходу: «Мне некогда, голубчик, разберитесь сами!»

Тот бежит в гримуборную. Артист N., засунув голову под кран с холодной водой, приводит себя в творческое самочувствие. Стоя над ним, гэбэшник звенящим голосом провозглашает: «Артист N! Официально вам заявляю, что вы сегодня не в форме!»

На что тот, отфыркиваясь от воды и еле ворочая языком, ответил вполне в стиле «Турандот»: «Ну и что? Ты вон тоже в штатском!»

* * *

В 1979 году актёр Борис Сичкин с женой эмигрировали в США. Родственников эмигрантов тогда уже не особо преследовали, но оставалась личная неприязнь… И вот когда тёща Сичкина решила поменять московскую квартиру, то не могла получить разрешение от