А вот пожарных вызвать стоило. Вовка не знал, позвонили уже пожарным или нет, но счёл своим долгом на всякий случай продублировать звонок. Он поднял трубку и набрал 01.

– Пожарная служба, – ответили ему.

– В пионерском лагере «Горьковец» пожар, – чётко сказал Вовка.

– Что горит? – поинтересовался голос.

– Трубы, – вспомнил он детали разговора. – Синим пламенем.

– Мальчик, тебя как зовут? Взрослые есть рядом? У вас газ горит? – интересовался голос с той стороны.

– Вова. Взрослые все убежали на пожар, – ответил Вовка и положил трубку.

Он посчитал, что полностью передал информацию и выполнил свой гражданский долг. Возможно, взрослые в суматохе забыли позвонить и вызвать пожарных. В таком случае как минимум ему полагается награда за спасение на пожаре. Он не знал, есть ли такие награды, но то, что его должны будут отметить, – это безусловно.

Его так и подмывало уже сбегать на пожар и посмотреть, как горят эти трубы. И насколько сильно. Возможно, после пожара всех отправят домой, что как нельзя кстати. Лучше уж в деревню поехать отдыхать. Там хоть спать дают вволю. Несмотря на то, что там свой горнист есть. И кукарекает он гораздо раньше здешнего.

Вовка вышел на крыльцо и стал высматривать, не валит ли откуда дым. В лагере было всё спокойно, паники не было. В это время зазвонил телефон в кабинете докторши. Позвонил и перестал. Постояв ещё немного на крыльце, Вовка вернулся в палату. Тут-то он и услышал вой сирен. Так же, как и все остальные.

– Да нет у нас никакого пожара, – старший пионервожатый объяснялся перед старшим команды пожарных.

– Сигнал от вас поступил, – настаивал пожарный. – Пробовали вам дозвониться после, но никто не ответил. Было принято решение немедленно выезжать.

– Да кто мог звонить-то? – не понимал Сергей Иванович. – Может, у вас там что-то напутали?

– Звонил мальчик Вова, – пожарный посмотрел в свою записную книжку. – И сказал, что пожар. Горят какие-то трубы. Синим пламенем.

– О господи, – раздался тихий голос позади старшего пионервожатого.

– Что такое, Антонина Степановна? – повернулся он к врачихе.

Вовка, прибежавший на встречу с пожарными, услышав, что его упоминают, сразу дёрнул обратно. Он понял, что стал причиной этого всеобщего сбора. И, скорее всего, как минимум ему открутят те самые уши, из-за которых он оказался в медчасти. Ведь пожара никакого нет и не было.

С другой стороны, можно смело предположить, что взрослые сами виноваты. Ведь это Антонина Степановна упомянула про пожар. И Григорий Семёныч, который явился и кричал, что трубы горят. И Сергей Иванович, которого не было на месте, когда на телефон в корпусе старшего пионервожатого звонили пожарные, чтобы уточнить детали. И в медчасти никого не было, кроме Вовки. Ведь они и туда пытались дозвониться. А телефона в лагере всего два.

– Сергей Иванович, – Алексей стоял со старшим пионервожатым, когда уже разобрались с ложным вызовом и Вовку вернули в наш отряд, – может, отправить его домой? Он ведь сам хочет. Вспомните. Света со сломанной рукой. Шорты на открытии смены вместо флага. Теперь вот пожарные. И всё это один человек, Вовка. И всё это в первые дни смены.

– Алексей, – старший пионервожатый посмотрел в сторону нашего корпуса. – Не всё так просто. Поверь мне. Наша задача – сделать из него достойного человека. И мы не вправе пасовать перед трудностями. Тем более, что он всего лишь ребёнок, а ты комсомолец. Тебе и флаг в руки. Действуй! – Сергей Иванович похлопал Алексея по плечу. – Неужели комсомолу такая задача не по силам?

– Легко вам говорить, – уже себе, но вслед ушедшему Сергею Ивановичу сказал Алексей. – А мне с ним почти месяц ещё жить…

И это был замечательный почти месяц. Прав был Алексей, когда убеждал нас, что мы ещё втянемся. Мы так втянулись, что за уши было не оттащить. Впрочем, втягиваться с нами пришлось очень многим в наш почти месяц. Хоть они этого и не планировали.

Глава 8. Операция «Зубная паста»

Только спустя несколько дней после заезда в лагерь мы узнали, что есть такая традиция. Как минимум раз за смену совершается вылазка в палату девчонок для того, чтобы измазать их зубной пастой, пока они спят. Естественно, ночью. Ну и девчонки тоже не пренебрегают этой игрой.

– А вы что, до сих пор друг друга зубной пастой не измазали? – как-то спросила нас Матрасиха во время часа общественно полезных работ.

– А зачем? – не понял Вовка.

– Ну… – Матрасиха задумалась. – Усы нарисовать девочкам. Смешно же.

– А зубы потом чистить чем? – не успокаивался он.

– Побелку от стены сколупнёшь и почистишь, – вожатая посмотрела на Вовку и вздохнула.

Я-то понял, что она пошутила, а Вовка воспринял информацию по-своему, и где-то глубоко в нём она отложилась. Он согласился, что это действительно смешно, а вот общественно полезные работы – совсем не смешно. Даже если усы нарисовать. И поинтересовался, как можно получить освобождение от этих работ. Ему больше нравится, когда общество приносит пользу ему, а не наоборот. Матрасиха ответила Вовке, что у него империалистическое мышление, и в целях профилактики прописала ему грабли.

Затея с зубной пастой мне, как и Вовке, показалась странной, но я больше озадачился тем, почему мне самому раньше эта идея в голову не пришла. Например, в деревне. Хотя, скорее всего, сработал инстинкт самосохранения. Влетело бы не за то, что измазали бабку с дедом, а за то, что пасту почём зря извели. Побелкой мы бы потом в лучшем случае зубы чистили.

Общественно полезными работами в лагере называли банальную уборку территории. Сами до этого намусорили, и самим же впоследствии приходилось убирать. А не мусорить было почему-то невозможно. Мусор как будто сам из нас сыпался. Видимо, специально для того, чтобы у нас было поменьше свободного времени и побольше общественно полезного.

И вот периодически нам приходилось заниматься этим самым полезным для какого-то общества. Ведь наше общество, из нашего седьмого отряда, вполне устраивало то, в каком состоянии пребывала прилегающая территория.

Одни работали граблями, другие мётлами, и всё собиралось в одну кучу. Затем сгружали мусор на носилки. Мы с Шуриком были на носилках. Потому что прогуляться до мусорки куда приятней, чем собирать мусор.

– Вот бы меня так же, как мусор, носили, – Вовка увязался за нами. – На завтрак и обратно. А потом на обед…

– А потом в туалет, – перебил его Шурик. – Понятно всё с тобой. Лучше помог бы. Постоянно от работы отлыниваешь.

Вовка сказал, что он не отлынивает, а бережёт энергию для ночной вылазки. Со