было предусмотрено дежурство по лагерю. Как-то дошла очередь до нашего отряда. Мы с Вовкой, конечно, хотели заступить на калитку, которая ведёт на речку, но Алексей сразу сказал нет.

– Вас поставь на главные ворота, вы и оттуда умудритесь купаться убежать.

И отправил нас на кухню, что, впрочем, тоже оказалось не лучшей идеей.

После подъёма, минуя зарядку и утреннюю линейку, нас развели по постам. На кухню, помимо меня с Вовкой, попали, естественно, Шурик и Генка. Алексей уже обратил внимание на то, кто с кем успел подружиться, и старался не разлучать нашу компанию. Хотя, по логике, ему нужно было бы всё сделать наоборот. Присматривать за нами приставили нашего так и не сменившегося командира Канарейкина. Для того, чтобы хоть один ответственный был с нами. Но мы-то понимали, что вся ответственность Канарейкина заключалась в том, чтобы вовремя нас заложить, пока события не начали развиваться по непредсказуемому сценарию. Но разве какой-то Канарейкин нам помеха? Ему далеко до нашей бабки, чего его бояться? Честно говоря, мы ничего не планировали. Как это часто и бывало.

На кухне нас встретила добродушная тётя-повариха. Баба Галя. Так она представилась и просила её называть именно так.

– Сразу видно, ответственные ребята, – улыбнулась она нам.

– Вы рано улыбаетесь, – предупредил её Алексей. – У них если не пожар, то потоп. Смотрите, чтобы самый мелкий в кастрюлю с кашей не залез. С него станется. Если что, Канарейкин тут за главного.

– Да что ты, Лёша, наговариваешь на детей? – удивилась баба Галя и снова рано улыбнулась. – У меня внуки такого же возраста. Умные и толковые. Уж справлюсь.

– Возраст в их случае роли не играет. Толк тоже сомнительный. Всё. Я ушёл. Чтоб порядок мне тут был, – напутствовал он нас.

Вожатый ушёл, а баба Галя, посмотрев на нас, начала распределять обязанности. Мы надели белые передники, а на головы – поварские колпаки. На руки нам повязали повязки с надписью «Дежурный по столовой». Шурику с Генкой выпало разливать какао по чайникам. Канарейкину, как самому ответственному, доверили класть масло и сыр на хлеб. Нам же с Вовкой осталась почётная обязанность развозить на тележке по столам тарелки с завтраком.

– А я суп могу варить, – вспомнил я деревенский суп из петуха. Правда, тогда по моей вине он получился не очень. Бабка не оценила. Но тогда не было такой цели, чтобы он получился. Было лишь желание отомстить за петуха, который, по моему мнению, несправедливо попал в суп.

– И пирожки, – напомнил Вовка. – С конфетами.

– Ай вы мои хорошие, – погладила нас по головам баба Галя. – Пирожков не планируется. Тем более с конфетами. А вот с супом поможете в обед. А сейчас давайте ставьте тарелки на тележки, и пора накрывать.

Подошёл час завтрака, и отряды начали стягиваться к столовой. Мы с Вовкой еле успевали развозить еду. Пока мне не пришла идея ускориться. Я так и сказал бабе Гале.

– Сейчас мы вам класс покажем и научим, как быстро всё развезти.

Повариха сказала, что Бог нам в помощь, и удалилась на кухню раскладывать кашу по тарелкам.

Я так подумал, что если мы не будем постоянно бегать с тележками на кухню туда и обратно, то получится быстрее. И поделился с Шуриком и Генкой идеей. Они нагружают тележки завтраком для очередного отряда и прямо из кухни запускают их в зал. Мы там с Вовкой ловим их, расставляем тарелки на стол и затем уже пустые тележки толкаем обратно к Шурику с Генкой на кухню. Выглядело, на первый взгляд, идеально.

На тележку, по ярусам, ставился чайник, стаканы, тарелки с кашей и поднос с бутербродами. Первый раз так всё и вышло. Если не считать того, что какао в чайнике тоже ускорилось и немного выплеснулось. Но я посчитал это допустимой погрешностью в расчётах. Всё было хорошо, пока не вмешался Канарейкин. Не то чтобы он прям хотел вмешиваться. У него получилось нечаянно. Когда Шурик запустил очередную тележку, Канарейкин в этот момент зачем-то вышел в проход. В следующее мгновение он увидел, как на него мчится тележка с завтраком. Шурик тоже не успел среагировать. Да уже и поздно было – тележка набрала скорость.

Скорее всего, всему виной замедленная реакция невольного командира нашего отряда. Я бы на его месте успел отскочить. Канарейкин же замер. В следующее мгновенье тележка врезалась в него, и он только успел широко открыть рот и вцепиться в тележку руками. Далее они продолжили путь вместе. Канарейкин повис на тележке и в дополнение ко всему придал ей вращение. Часть завтраков не удержалась и разлетелась по пути следования тележки.

Проход, по которому мы намеревались запускать тележки, заканчивался выходом на улицу. Пока Канарейкин катился из кухни, я был занят своей тележкой и развозил завтрак. Вовка же не рискнул ловить тележку с командиром нашего отряда. Слишком уж нестабильно они катились. Вовка испугался, что тележку с завтраком и Канарейкиным он не удержит. И просто её пропустил.

Пионеры, успевшие зайти в столовую, подбадривали Канарейкина, который был уже в каше, и с интересом ждали окончания его путешествия. Оно оказалось скорым. И даже спасительным.

В самый последний момент, когда Канарейкин с завтраком уже должен был покинуть столовую, в дверях появился Алексей. Картина ему открылась неожиданная. Канарейкин, которого он, как самого ответственного, оставил за старшего, катается на тележке с завтраком. Моё гениальное усовершенствование развоза еды разбилось о непонимание вожатого. В прямом смысле. Канарейкин так и влетел в него со всем оставшимся содержимым тележки.

Алексей был посильнее Вовки. И даже, несмотря на всю неожиданность новой подачи завтрака, смог поймать тележку и Канарейкина, которому тоже досталось от вожатого, и никакие оправдания не помогли. Он был очень разочарован тем, что командир отряда поддался на наши провокации и присоединился к хулиганству.

Естественно, дальше нам пришлось развозить завтрак по старинке. Небольшие потери, которые случились по вине Канарейкина, были не критичны. Каши было с запасом. Как и какао. А после завтрака мы ещё и узнали, куда девается этот запас. Правда, баба Галя тоже не оценила наше усовершенствование по раздаче пищи:

– Только больше не надо ничего показывать. А то вы так и столовую разнесёте вместо завтрака. Давайте я вам покажу, как это по старинке делается.

Но сначала нам всем пришлось потрудиться. Хорошо, что большими буквами на транспаранте было написано «У нас порядок такой – поел, убери за собой», и пионеры несли свои нетронутые тарелки в окошко на мойку, демонстрируя отсутствие любви к овсяной каше.

Затем