случае, я слабо себе представляю, как здесь можно разместиться с комфортом. Если только плыть в одиночестве, и то не факт.

Но то половина палубы.

Ещё четверть занимала большущая комната, которую было бы идеально задействовать под склад, а последняя четверть…

— Угу, — буркнул я себе под нос.

Стенки этого помещения и впрямь выглядели бронированными, а внутри не было ни одного окна. И даже ни одного бортового иллюминатора, да-да! А открытая настежь дверь с вентилем больше походила на дверь в банковское хранилище. Так что сомнений не оставалось:

— Вот здесь, значит, и катался золотой запас Империи, — просветил я Агафоныча и мы вместе полезли выше.

На средней палубе было уже не так грязно, зато скучно. Конкретно здесь всю площадь отвели под каюты. Но явно уровнем повыше, это да. Некоторые просто большие, а в некоторых даже по нескольку комнат.

— Вась! — крикнул Агафоныч где-то позади; мы с ним что-то как-то внезапно разбрелись. — Иди ко мне!

— Чего у тебя там⁈

— Дверь!

— Ну нихрена себе! Вот это роскошь!

— Да нет же, блин! Иди сюда, говорю!

И впрямь. Ещё издалека я понял, что такого интересного хочет показать мне Агафоныч. У одной из кают не просто сохранилась дверь. Она вдобавок была заперта, заколочена крест-накрест досками и увешана замками как новогодняя ёлка игрушками. И цепи ещё. Цепи-цепи-цепи.

— Интересно что там, — как бы невзначай вслух произнёс я и не успел Агафоныч согласиться, как вдруг:

— А-ААА-ААААС-С-СУКА!!! — откуда ни возьмись в коридор выскочило бородатое нечто. — КУДА ПОЛЕЗЛИ⁈

Мужик. Седой. Даже издалека понятно, что очень маленького роста, а судя по морщинам лет на десять постарше Агафоныча, — уже почти совсем старик. Однако жилистый при этом. Рельефный такой и судя по развиваемой скорости очень даже бодрый. В глазах пожар, в руках багор, на голове белая фуражка, а из кармана игриво выглядывает водочное горлышко.

Ну и рваная тельняшка ещё, как финальный штрих образа. Короче! Вот если на минутку предположить, что древнеславянская нечисть действительно существует, то этого мужика можно было бы окрестить Теплоходным. Ну… как аналог домового.

— АА-ААА-АААА! — и Теплоходный нас, кажется, не принял. — У-УУУ-УУУ!!!

Юзать ментал по поводу и без — не очень хорошо, но сейчас повод был налицо. Речь ведь не о том, чтобы вступить в кулачный поединок со стариком и вымутить себе фору. Речь о том, что мне сейчас железякой по башке может прилететь, и потом уже будет поздно разбираться.

А потому я чуть ли не рефлекторно вколотил мужику в голову мысль о том, что багор в его руке раскалился докрасна.

— Ай! — вскрикнул Теплоходный.

Выронил багор, с удивлением посмотрел на свою «обожжённую» ладонь и тут приблизился достаточно близко, чтобы я пробил ему по пузу.

— Ыкх…

Мужик согнулся пополам, но по инерции продолжил движение дальше, в сторону барона Ярышкина. Агафоныч не растерялся, с ходу заломал Теплоходному руку и зафиксировал мужика в пространстве. Да так, что не вывернуться теперь.

— Вы кто такие⁈ — заорал Теплоходный. — Что вам надо⁈ Я вас не звал! Идите…

— Тихо! — рявкнул я, а затем повторил гораздо спокойней и ласковей: — Ти-и-и-ише. Мы новые владельцы судна, — а затем достал из кармана постановление суда, которое ясен хрен прихватил с собой на эту вылазку. — Вот, смотри. Видишь? Каннеллони — это я.

А Теплоходный не только теплоходный оказался, он ещё и боевой какой-то.

— Ничо я не вижу! — заорал он и начал извиваться. — Нехер мне тут бумажки какие-то под нос совать! Говорите зачем пришли!

— Мы пришли на свой теплоход, — повторил ему, как ребёнку. — Я новый владелец. И как новому владельцу, мне очень интересно кто ВЫ такой и что ВЫ здесь делаете…

— Господин! — вдруг раздался за спиной приятный женский голосок. — Отпустите его!

Я тут же обернулся и увидел, как из-за угла выглядывает смазливая кареглазая мордаха. Молодая девушка на вид лет… скольки-то. Чёрные волосы забраны в хвост. Черты лица тонкие и приятные, а глазищи огромные и… кажется, есть такой термин «волоокая». Так вот девушка именно такою и была. Ресницы длинные, густые и безо всякой косметики подкрученные. А сам разрез глаз такой, что вот она сейчас вроде как орёт и даже что-то требует, но при этом всё равно выглядит томно.

— Отпустите! — повторила девушка и выбралась из-за угла целиком.

Уф. А тут ещё интересней. Пускай в её одежде не было похабных вырезов, а мне всё равно пришлось приложить усилие чтобы продолжать смотреть ей в глаза.

— Дедушка ни в чём не виноват! — продолжила она. — Дедушка здесь работает!

— Работает? — мысли мои от таких новостей вернулись в деловое русло. — Простите… кем?

— Дедушка капитан!

Глава 5

Еремей Буревой.

Ер-Р-ремей! Бур-Р-ревой! Мне кажется, человека с таким именем рожали специально под заказ, чтобы впоследствии поставить за штурвал. Не, ну правда! Оно ведь и фонетически звучит грозно-приятно, и даже по смыслу подходит капитану судна.

Да и у внучки его имя тоже рычащее оказалось — Екатерина.

Так вот…

Здравый смысл возобладал и отныне никто никого багром бить не собирался. Все выдохнули, успокоились и представились заново. Еремей прочитал постановление суда и признал во мне владельца теплохода, а я смирился с тем фактом что у судна уже есть капитан. Хотя как так вышло мне пока что не особо понятно.

— Ну… давайте не здесь, — сказал Буревой. — Пойдёмте наверх, там есть где присесть и спокойно пообщаться, — а затем повёл нас с Агафонычем за собой, к лестнице на третью палубу.

И третья палуба меня порадовала. Бывший зал-ресторан сохранился в более-менее вменяемом состоянии. Даже столики есть. И даже не под замену! Грамотные специалисты могут всю эту красоту освежить и будут как новенькие. Кухня, опять-таки…

— Камбуз, — тут же поправил меня Еремей и осмотрел с ног до головы, мол, откуда ты такой вообще вылез?

Так вот. Камбуз большой и просторный, с остатками допотопной кухонной техники. По центру подвесной рабочий стол на цепях, а все остальные поверхности с бортиками, чтобы продукты при качке не укатывались. Интересно, блин. Впервые с таким сталкиваюсь.

Но функционировала здесь, насколько я понимаю, только небольшая плитка на две конфорки — современная и явно что принесённая Еремеем откуда-то извне.