Я прочистил горло.

– Уж лучше пусть находится неподалеку. Слишком много демонов страшатся возвращения лилит.

Известие о смерти Роуэн в подземном мире сломило меня, а теперь и мысль о том, что с ней может что-то случиться, пока она находится под моей защитой, была невыносима.

Роуэн пугала меня не меньше, чем садистка Мортана, которая в буквальном смысле слова держала мою жизнь в своих руках. Ну а Роуэн держала в руках мое сердце.

Когда я впервые увидел ее, она была хрупкой и пугливой. Неискушенной. А сейчас выглядела так, будто хочет оторвать мне голову. Но не смерти боялся я, а выражения ее глаз, в которых плескалась ярость. Да, конечно, ее гнев страшил меня столь сильно, что я едва мог дышать.

Пока томился в заточении, именно предвкушение мести сохраняло рассудок. Лишенный цели, я сошел бы с ума. Та клятва на крови казалась единственным способом придать окружающему ужасу смысл, единственной крошечной искоркой света во тьме.

Месть – это исправление несправедливости.

– Орион, – вывел меня из задумчивости серьезный голос Амона. – Когда ты расскажешь мне, что с тобой произошло?

В отличие от меня, Роуэн не боялась рассказывать о себе правду. Я готов был унести тайну с собой в могилу, но Роуэн не такая, как прочие демоны. Она лучше.

– А что такого со мной произошло? – прикинулся я непонимающим. – Ничего. Сидел в подземелье, скучал, голодал. Так голодал, что не гнушался есть крыс. – Я отпил еще виски. – Лучше ты расскажи мне все, что знаешь о Легионе и его приятеле Касе.

Увидев Роуэн в компании этих молодчиков, я почувствовал неодолимое желание испепелить их обоих.

– Ты действительно их не помнишь? – недоверчиво уставился на меня Амон.

В голове заплясали смутные давнишние воспоминания о том, как темноволосый кареглазый мальчик-демон вел меня в Райскую пустошь. Легион с Касом были старше, и я, будучи совсем ребенком, пытался на них равняться.

– Если только немного. – Мне не хотелось ворошить в памяти события давно минувших дней.

– Ты полон секретов, – пробормотал Амон. – Которые утаиваешь даже от себя самого.

Теперь к ним добавился еще один. Он заключался в том, что я буду любить Роуэн до самой смерти.

Именно поэтому я глубоко сожалел из-за того, что мне предстоит сделать дальше.

Глава 8

Роуэн

Подчиняться распоряжениям Ориона не было никакой нужды. Став теневой наследницей, я была вольна сама решать, где поселиться. Однако мне хотелось поддерживать в нем иллюзию, что я все та же неуклюжая смертная, которую он повстречал в баре. В таком случае он ослабит бдительность и махнет рукой на подготовку к следующему испытанию. Скорее всего, именно так и произойдет – с его-то самомнением!

Нижний этаж дворца навевал мысли о Средневековье. Я обнаружила стражей, выстроившихся по обе стороны от каменного входа. Они были одеты в синюю военную форму с королевской эмблемой на лацкане: звездой над короной.

«Вся королевская рать…»

Когда я вошла, стражники молча воззрились на меня. В своей неподвижности они походили на статуи, стоящие на черно-белом кафельном полу. Ни слова не сказав, один из них, чеканя шаг, сопроводил меня в мои покои.

И стоило ему закрыть за мной дверь, как я испытала облегчение.

Окна в комнате, освещенной теплым мерцающим светом нескольких свечей, открывали вид на море. Вдоль двух стен из бледного камня тянулись дубовые книжные полки, а у открытых балконных дверей стояла застеленная кремовым покрывалом кровать с огромными подушками. Рядом располагался деревянный столик с латунной лампой для чтения.

Когда я осмотрела все целиком, сердце сильно сжалось у меня в груди. Одну из стен украшали портреты моих родителей, перенесенные сюда из их особняка в округе Асмодея.

В оцепенении я подошла ближе, всматриваясь в их лица. Вот отец, которого я никогда не знала – герцог Молох, – с такими же, как у меня, рыжими волосами, светлеющими на кончиках до белесоватых, такими же высокими скулами и темно-карими глазами. Рядом с ним висел портрет матери, чей взгляд был устремлен поверх моей головы, а темные волосы уложены в высокую прическу. Я никогда не видела ее такой элегантной.

Позолоченные рамы выглядели совсем новыми.

Зачем, собственно, Ориону понадобилось освежать обрамление картин и переносить их сюда? Мне-то казалось, что он не знал о моем намерении бросить ему вызов нынешним вечером. Должно быть, сразу по окончании первого испытания он улизнул с шумного празднества и примчался сюда, чтобы подготовить мне комнаты.

Я снова посмотрела на маму. Конечно, Орион попытался устроить меня со всевозможными удобствами. Он на все был готов, чтобы заставить ослабить бдительность.

Взглянув на прикроватный столик, я заметила ручку, лежащую рядом с небольшим блокнотом с отрывными листами. Это показалось мне странным. Но, подойдя ближе, поняла, что это была не обычная ручка. Обескураженная, я провела кончиками пальцев по крохотному блестящему изображению радуги на корпусе, слегка стертому от времени. Это же моя счастливая ручка! Она была при мне в ту самую ночь, когда я впервые встретила Ориона. Значит, никакого счастья она мне не принесла.

Все еще не придя в себя от подобной находки, я повертела ручку в пальцах. Получается, все это время она находилась у Ориона? Сидя в тюремной камере, я даже просила его вернуть мне ее, но он так и не сделал этого.

Ах, какая очаровательная попытка покорить мое сердце…

Я швырнула ручку обратно на столик и продолжила осмотр.

Обращенная к морю стена была залита струящимся сквозь стеклянную дверь лунным светом. Выглянув наружу, я увидела балкон из камня песочного цвета, а внизу, за низким ограждением, простиралось отливающее серебром бескрайнее море, соединявшееся в жарких объятьях с ночной темнотой. Какая красота!

Я распахнула дверь и вышла на балкон, с наслаждением вдохнув соленый воздух. У демонов зрение было куда острее, чем у смертных, поэтому я смогла разглядеть даже каменистые острова на самом горизонте, тоже посеребренные сиянием луны. Волны бились о прибрежные скалы. В одном углу балкона обнаружился небольшой бассейн с подогревом, выпускающий в темное небо клубы пара.

Перегнувшись через ограждение, я заметила выстроившихся вдоль береговой линии стражников. Они что же, ожидали, что кто-то выберется из воды? Скорее Орион велел доложить ему, если меня заметят улетающей с балкона.

Я вздохнула и вернулась в свою новую комнату, закрыв за собой балконную дверь, а затем вырвала из блокнота страничку и нацарапала Ориону записку:

Мне она больше не нужна.

Дописав, я выглянула в коридор.