— Нет.

Он усмехнулся:

— Ни разу не встречал человека, который бы слышал… Так вот, горы я научился почитать именно там! Матери у меня не было, отец был замкнутым человеком, на меня у него не хватало времени. До школы было далеко, поэтому я частенько носился по холмам.

— Вы, должно быть, чувствовали себя одиноким?

— Возможно. Я не помню. Не думаю, что мне было одиноко. — Он снова усмехнулся. — Так мы жили до смерти дяди, он оставил нам кучу денег, и отец заставил меня надеть ботинки и отправиться в школу изучать манеры.

— Не повезло.

— Я, естественно, терпеть их не мог. Особенно ботинки.

— А теперь вы лазаете по горам?

— В основном. Я немного путешествую, но каждый раз заканчиваю свой поход здесь, во всяком случае в мае и июне… когда здесь, на западе, лучше всего, хотя… — он кинул взгляд через плечо, — по-моему, наш друг Бигл не ошибся, предрекая плохую погоду. Завтра наверняка пойдет дождь, а когда Куллин вплотную встречается с бурей, он неохотно расстается с ней.

— О боже! — воскликнула я. — А я мечтала о прогулках. Теперь я начинаю понимать, почему все здесь так увлечены рыбалкой. Должно быть, в порядке самообороны.

— Вполне возможно. Смотрите под ноги. Темнеет. Можно покалечиться.

Добравшись до подножия холма Ан’т-Срон, мы стали подниматься по вересковому склону. Из-под ног выпорхнул самец куропатки и, возмущенно вереща, спланировал к реке. День угасал на глазах. Над долиной, напоминая огромную тучу, проступал Блейвен, близ его гигантского хребта повисла призрачная белая луна.

Родерик Грант на секунду остановился и задумчиво посмотрел на грозные вершины, подпиравшие небо.

— Неужели эти две глупые женщины и впрямь полезут завтра туда?

— Это очень опасно?

— Нет, если знаешь дорогу. Можно пройти вверх по южному гребню, но и там есть неприятные участки.

— Мисс Брэдфорд сказала, что знает дорогу, — напомнила я.

Он слабо улыбнулся:

— Так она сказала? Что ж, нам тут делать нечего.

— Полагаю, что так.

Мы прошли уже больше половины пути вверх по холму. Склон становился все круче и бугристее.

— Мистер Грант, — обратилась я к нему, чуточку запыхавшись.

— Да?

Помявшись, я чистосердечно спросила:

— Что такое говорила мисс Брэдфорд о чарах на Блейвене? Что в нем плохого?

Он остановился и удивленно, почти озадаченно взглянул на меня.

— Что в нем плохого? — почти механически повторил он.

— Да. Почему все смущаются при упоминании о Блейвене? Уверена, что не ошибаюсь. И уж если мы коснулись этой темы, что происходит с людьми в гостинице? Потому что что-то происходит, и если вы этого не заметили…

— Так вы не знаете?

— Да откуда мне знать! — возмутилась я. — Я только что приехала. Но даже мне ситуация кажется неуютной, как в начале пьесы с запутанной ситуацией.

— Вы не слишком заблуждаетесь, — ответил Родерик Грант. — Только мы сейчас находимся в середине пьесы, и похоже, что ситуация не будет разрешена.

Он замолчал, мрачно глядя на меня в сгущающейся тьме.

— К тому же ситуация отвратительная, — выговорил он. — Наиотвратительнейшая из всех. Убийство.

Я сделала резкий вдох:

— Убийство?

Он кивнул. При вечернем освещении его голубые глаза под нахмуренными бровями казались темными.

— Это произошло две с половиной недели назад, тридцатого мая. На Блейвене убили девушку, родом из этих мест.

— Понятно… — Я с недоверием взглянула на огромную гору, возвышающуюся впереди. Потом вздрогнула и двинулась дальше. — Давайте дойдем до вершины холма, — предложила я, — и там, если не возражаете, вы мне все расскажете.

Усевшись на камень, мы закурили.

Далеко внизу в багровой впадине покоилось, словно в люльке, озеро Лох-на-Крейтеах, оно переливалось подобно отполированному серебру. Над ним летели две утки, примерно в футе от собственных отражений.

— Кто была эта девушка? — спросила я. — И кто убийца?

Сначала он ответил на последний вопрос.

— До сих пор неизвестно, кто убийца. Именно это я и имел в виду, говоря, что ситуация отвратительная. Полиция… — Он, нахмурясь, посмотрел на свою сигарету. — Лучше я начну сначала.

— Да, пожалуйста.

— Девушку звали Хизер Макри. Ее отец — фермер, он иногда продает молоко отдыхающим в отеле. Возможно, вы с ним познакомитесь. Его ферма находится в трех-четырех милях вверх по Страт-на-Крейтеах, реке, что впадает в дальнюю часть озера… Так вот, ходили слухи, что Хизер Макри водит компанию с парнем из деревни, Джеймси Фарлейном, и поэтому, когда долгими весенними вечерами ее подолгу не было дома, родители не волновались. Они считали, что знают, с кем она.

— А это в результате оказался не Джеймси?

— Джеймси говорит, что нет. Он объявил об этом громко и ясно. Но в конце концов, — произнес Родерик Грант, — что еще он мог сказать?

— Если это не Джеймси, то кто тогда?

— Джеймси говорит, что они с Хизер поссорились… да, он открыто в этом признался. Он говорит, что она стала избегать его, а когда он потребовал от нее ответа, она взорвалась и сказала, что гуляет с парнем получше. С джентльменом — так она сказала Джеймси. — Грант взглянул на меня. — С джентльменом из отеля.

— Не может быть! — воскликнула я.

— Боюсь, что так.

— Но… это же не значит, что человек из отеля и был…

— Убийцей? Может, и так, но есть сильное подозрение, что его вообще не существовало. Об этом имеются только показания самого Джеймси Фарлейна. Известно лишь то, что вечером тридцатого мая Хизер Макри пошла на свидание. Она сказала родителям, что у нее «свиданка».

— И… на Блейвене, вы сказали?

Голос его погрустнел.

— Дальнейшая часть моего рассказа не очень приятна, но лучше я расскажу вам все. Около полуночи несколько человек, которые находились на озере Лох-Скавайг — подозреваю, что они браконьерствовали, — увидели на полпути к вершине Блейвена яркое пламя. Они были озадачены, но, естественно, не забеспокоились. Блейвен — голая скала, и огонь не мог распространиться дальше. Они занялись своим делом, каким бы там оно ни было, и продолжали поглядывать на огонь. Один из них посмотрел туда в ночной бинокль и сообщил, что видит, как из-за крутой скалы поднимается столб огня, похожий на огромный костер.

Он сделал паузу.

— Ну вот, они удивлялись все больше и больше. Кому пришло в голову зажечь костер на вершине горы и что там может гореть? Не знаю, поумнели ли они после происшедшего или нет, но один из них, Родри Макдауэлл, говорит, что, наблюдая за столбом огня, вздымающимся там, где огню быть не положено, они постепенно стали волноваться, потом забеспокоились, потом прямо-таки испугались. И когда парень с биноклем объявил, что видит темную фигуру на фоне пламени, они решили пойти проверить.