Грант хмуро взглянул на мерцающее внизу озеро.

— К тому времени, когда они туда добрались, огонь, естественно, погас, лишь дым лизал скалу, служившую им ориентиром. Они обнаружили широкую площадку, на которую достаточно легко забраться, с остатками обгорелого и почерневшего сплавного леса, березы и вереска — они были как будто специально разбросаны по скале. В центре почерневшего пятна лежало на спине тело Хизер. — Он глубоко затянулся сигаретой, и его голос стал ровным и бесстрастным. — Она не сильно обгорела. Убийца положил ее в костер уже мертвой. Она вся была покрыта пеплом, а горло у нее было перерезано.

— О боже, — выговорила я.

— Полностью одетая, — продолжал Родерик все тем же ровным, равнодушным голосом, — она спокойно лежала, сложив руки на груди. Самым странным было то, что она была босиком, а ее драгоценности были сняты с нее.

— Драгоценности? — поразилась я. — Но ради всего святого…

— Да нет, их не украли, — быстро ответил он. — У бедняжки не имелось ничего такого, из-за чего ее стоило убивать. Все ее вещи были сложены в кучку на краю площадки. Туфли, кожаный ремень и все украшения: кольцо, дешевые браслет и брошка, серьги… даже заколки для волос. Правда, странно?

Но я не думала о том, странно это или нет. Меня душил гнев.

— Бедняжка надела для него все самое лучшее!

Грант бросил на меня взгляд:

— Да, все это крайне неприятно.

— Не то слово. — Я взглянула на возвышающийся гребень на юге Блейвена. — А что полиция? Какую версию они поддерживают: Джеймси или джентльмена из отеля?

Он пожал плечами и кинул окурок на землю:

— Бог его знает. С тех пор они время от времени посещают нас, всех допросили, спокойно и ненавязчиво, но тем не менее скрупулезно. Теперь вам понятно, почему все на грани срыва?

— Понятно, — мрачно ответила я. — И все же мне кажется странным, что майор Персимон не предупреждает новых гостей о том, что здесь происходит. Возможно, они предпочли бы не приезжать сюда.

— Вы правы, — согласился Родерик Грант. — Но он, естественно, считает, что Джеймси городит чепуху, чтобы спасти себя, и отель здесь совершенно ни при чем. Тяжкие допросы окончились, и полиция ведет себя спокойно. Едва ли можно ожидать от Билла — майора Персимона, — что он погубит свой сезон и, возможно, даже отель.

— Да, наверное.

Потушив сигарету, я встала. Грант тоже поднялся и стоял, глядя на меня.

— Надеюсь, вы не очень расстроились? — спросил он как-то неловко.

— Даже если и расстроилась, — сказала я, — разве это имеет значение? Главное — эта бедняжка, которая отправилась в горы навстречу своей смерти, нарядившись, как только могла…

Я закусила губу, пнула ногой вереск, потом подняла голову и взглянула в глаза Родерику Гранту.

— Ответьте мне, — попросила я, — кто из «джентльменов» находился в гостинице тридцатого мая?

Голубые глаза спокойно смотрели на меня.

— Все, кто и сейчас, — ответил он бесстрастно, — за исключением шофера мисс Малинг.

— И у кого из вас есть алиби? — упрямо продолжала я, чувствуя себя одновременно несчастной и смешной.

— Ни у кого, насколько мне известно. — Ничто в его голосе не выдало, что он почувствовал, как употребление местоимения «вас» придало разговору ужасную прямоту. — Двое из этих ребят, что живут у реки, клянутся, что были вместе, третий отсутствовал. За полковника Каудрей-Симпсона и Билла Персимона поручились их жены, но это, само собой, не считается. Корриган и Брейн рыбачили вместе на озере Лох-на-Атаин.

— В полночь?!

— Многие ночью рыбачат. В это время года ночью не темно.

— Значит, они были вместе?

— Нет. Они разошлись где-то после одиннадцати и вернулись в гостиницу поодиночке. Миссис Корриган говорит, что ее муж явился до полуночи.

В его голосе звучала странная нотка, и я тут же спросила:

— Вы ей не верите?

— Я этого не говорил. Я только думаю, что для того, чтобы вернуться в «Камасунари» до полуночи, нужно нестись на огромной скорости. Лох-на-Атаин в миле пути от конечности Крейтеаха, и дорога трудная.

— И он смог войти в отель?

— Гостиница открыта всю ночь.

— Как удобно, — заметила я. — А мистер Хэй?

— Спал. Подобное алиби трудно опровергнуть.

— Или доказать.

— Как скажете. У меня, кстати, такое же алиби.

— П-простите. — Внезапно я почувствовала себя беспомощной. — Это… чудовищно, да? Никому нельзя доверять… и все же я не имею никакого права расспрашивать вас так, словно вы подозреваемый номер один. Простите, очень вас прошу.

Он усмехнулся:

— Ничего. Вас это тоже касается, если вы хотите здесь остаться. Вам придется решать, с кем вы будете чувствовать себя в безопасности — если такой человек вообще найдется.

Я схватилась за щеку и вскрикнула:

— Боже мой! Действительно. Я… я не подумала об этом.

Грант произнес голосом, полным раскаяния:

— А я сделал глупость, что заговорил об этом до того, как мы вернулись к свету и людям… Пойдемте. — Он взял меня за руку и повел, помогая ступать по камням и вереску. — Нам пора возвращаться в гостиницу. В конце концов, все, что вам обо мне известно, это то, что я могу быть подозреваемым номер один. Сюда, здесь есть тропинка вдоль гребня. Немножко пройдем по ней, потом спустимся.

Я последовала за ним, испытывая смятение оттого, что у меня сильно колотится сердце. Тьма становилась все ощутимее. За нашими спинами светлел запад, а перед нами призрачная луна плыла в потемневшем небе, где, ссутулившись, словно гора Фауста, громадный Блейвен готовился упасть на нас.

И его угрожающий контур загадочно повторила тень, чьи очертания вырисовывались прямо перед нами на тропинке, — какая-то высокая куча, сложенная на вереске словно для того, чтобы специально обозначить вершину холма. Родерик Грант провел меня мимо, даже не взглянув на нее, но я невольно обернулась:

— Что это? Пирамида?

Он бросил небрежный взгляд через плечо:

— Это? Нет. Костер.

Я замерла и вырвала руку из его руки. Он с удивлением повернулся ко мне. Я тут же обратила внимание, как тихо в долине, тихо и пустынно. Огни гостиницы сияли где-то очень далеко.

— Ко… костер? — хрипло произнесла я.

Грант посмотрел на меня.

— Да. А что? — Но тут его голос изменился. — О господи, опять я… Я не думал, не хотел вас напугать. Я дурак… — Шагнув ко мне, он положил руки мне на плечи. — Мисс… Джанет… — Мы оба даже не заметили, что он обратился ко мне просто по имени. — Не бойтесь. Это всего лишь местное празднование коронации. Топливо для костра собирали несколько недель! Ничего страшного! — Он осторожно потряс меня. — И клянусь вам, я не убийца!