– Очаровательно… – ядовито произнесла Жанна. – Вы, Людмила Климовна, с утра задаете трудовой настрой.

– Я тоже человек, между прочим! – огрызнулась техничка. – У меня, между прочим, уже руки отваливаются за вами грязь убирать…

Техничка грубила всем подряд, но Платон Петрович Крылов тоже не мог уволить ее, поскольку у Людмилы Климовны был пьющий зять, трое внуков и больная дочь. Она, Людмила Климовна, была единственной добытчицей в семье…

Жанна прошла к себе в комнату, поздоровалась с Кариной, которая усердно пудрилась перед зеркалом.

– Как там наш Котик поживает?

Котик – сын Карины, в первоначальном варианте – Костя.

– Прекрасно… Отведу его сегодня к бабушке, – озабоченно ответила Карина. – Ты в курсе, что вечером наши решили устроить небольшой сабантуй?

– Серьезно? – удивилась Жанна. – Платоша же запретил распитие спиртных напитков в офисе!

– Платоша свалит сегодня пораньше – у него с супругой билеты на «Щелкунчика».

Жанна повесила свою шубку в стенной шкаф. Зеркало на дверце отразило ее – в бледно-розовом свитере с мягким широким воротом, темно-синих широких брюках. Вообще, можно было одеться и поэффектнее в честь Нового года, но утром Жанна проспала и выскочила из дома в том, что под руку попалось.

– Ты будешь участвовать?

– Что? – вздрогнула Жанна.

– Я говорю, ты будешь участвовать в посиделках? – переспросила Карина.

– Я? Не знаю… – Первая мысль у Жанны была о Юре Пересветове. – А все будут?

– Кажется, все… Кроме Потапенко и еще, кажется, Рыльцевой из бухгалтерии. Можно было, конечно, снять на вечер какое-нибудь кафе, но сейчас все забито, и цены дикие. Канун Нового года!

– Да, я буду участвовать, – сказала Жанна.

– Тогда неси денежку Зине, она обещала все организовать.

…В четвертом часу Платон Петрович Крылов благополучно уехал, передав бразды правления Селене Веленской. Селена немедленно дала знак Зине – и в холле принялись сдвигать столы.

Зина Рутковская с Барбарисычем в обед успели сбегать в магазин, и на столы были поставлены водка, газировка, салаты в пластиковых коробках, всевозможные нарезки…

– А шампанское? – спохватилась Веленская. – Зиночка, где оно?

– Забыла… – побледнела Зина. – Боря всю дорогу твердил, что надо бы водки взять – вот я про водку помнила, а насчет шампанского…

Чертыхаясь, Сидоров с Айхенбаумом побежали за шампанским.

…Только в пять удалось всем собраться.

– Ну, братцы, проводим старый год… – улыбнулась кукольной улыбкой Селена. – Да, Жанночка, я забыла – мой брат заходил к тебе?

– Заходил, Селена Леонардовна, – кивнула Жанна, держа в руках пластиковый стаканчик, в котором пенилось шампанское.

– Какой еще брат? – навострили уши Сидоров с Айхенбаумом. – Селена Леонардовна, вы хотите лишить нас невесты?..

– Перестаньте! – одернула их Жанна. – Ничего с этим братом у меня не было…

Она вспомнила мужчину со светлыми, телячьими какими-то ресницами и едва не засмеялась. «Его еще как-то звали соответственно… А – Василий! Вася-Васенька, книгоман и библиофил!»

В холл зашел Юра Пересветов, молча сел на широкий подоконник.

Сердце у Жанны сжалось, а потом забилось сильнее. Стоило ей увидеть Юру, как с ней начинало происходить нечто странное. Она сама собой не владела и потому старалась лишний раз не сталкиваться с ним. Хотела выбросить его из головы, но у нее ничего не получалось – все равно она думала только о нем.

То, что у Нины роман с Пересветовым, а не с Гурьевым, знала уже вся контора.

– За старый Новый год! – сказала Жанна и чокнулась со своими неразлучными поклонниками, Сидоровым и Айхенбаумом.

– Да, проводим его! – печально улыбнулся Гурьев, сверкая идеально ровными, вставными зубами. – Очень суматошный был год, и все никак не закончится – я вот до сих пор не могу узнать, что там с отгрузкой…

– Николай Ионович, умоляю – только не о работе! – взвизгнула Зина. – Ну хоть один вечер без этих разговоров…

Нина Леонтьева села рядом с Юрой на подоконник. Они чокнулись, тихо переговариваясь о чем-то своем.

Жанне стало совсем не по себе. Эти двое вели себя как-то отстраненно, слишком отстраненно – как обычно ведут себя в коллективе только влюбленные люди.

Жанна допила шампанское, разломила апельсин. Сидоров с Айхенбаумом принялись дружно разевать рты.

– Русик, Яша! – засмеялась Полина, лихорадочно блестя глазами (надо было бежать домой, но она все медлила…). – Вы совсем уже!

Жанна положила им в рот по апельсиновой дольке.

От выпитого у нее зашумело в голове. «А почему бы мне не поговорить с Юрой? – вдруг пришла неожиданная мысль. – Вот возьму и скажу ему, что люблю. Может быть, у них с Ниной еще не зашло слишком далеко, может, еще можно что-то исправить… Сколько же можно молчать!»

Гурьев, старательно улыбаясь, принялся рассказывать какие-то постные анекдоты. «А ведь он ревнует… – догадалась Жанна. – Ну да, ему тоже не нравится, что Нина выбрала Юру!» Ей до слез вдруг стало жаль Николая Ионовича.

В мире царила несправедливость.

– О чем ты думаешь? – спросил Айхенбаум, снова наливая шампанское.

– Так, ни о чем… – пожала она плечами.

– Ты грустная…

– Что год грядущий нам готовит… – пропел Сидоров. – Чей год-то? Белой овцы или желтого дракона?.. Или вы, товарищи, не верите во все эти восточные символы?..

– Не верим, – подошел к ним мрачный Боря со стаканом. – На что нам эти драконы с овцами, петухи с обезьянами? Разве мы без них плохо жили?..

Зина Рутковская включила музыкальный центр и подлетела к Боре:

– Белый танец! Боренька, потанцуй со мной…

– Я не умею, – важно сообщил тот, косясь на разложенную на столе закуску.

– А я тебя прошу! – взвизгнула Зина и чуть ли не силой увлекла охранника в сторону.

Селена Леонардовна Веленская о чем-то оживленно говорила с Кариной – та, раскрыв рот, благоговейно слушала ее.

– …понимаешь, эти мешки под глазами можно убрать без наружных разрезов… – донеслось до Жанны.

Полина, до того бесцельно бродившая между столов, тоже подошла к Веленской.

– Селена Леонардовна, а что мне делать с губами? – нетвердо спросила она. – Муж сказал, что у меня вечно недовольный вид – как будто я их поджимаю… Но я их не поджимаю, у меня просто они узкие!

– Поленька, у тебя чудесное личико! – возмутилась Карина. – Никогда не замечала, что у тебя узкие губы!

– Нет, можно прибегнуть к небольшой коррекции… – мягко возразила Веленская. – Ее делают посредством инъекций: специальный препарат набирают в шприц и впрыскивают под кожу тонкой иглой. Но тут, конечно, надо выбрать препарат – коллаген или гиалуроновую кислоту…