— Фу-ты ну-ты! — буркнул он. — Не надо ничего возбуждать. Прямо-таки расследование, ага.

— Тогда я требую, чтобы вы вернули мне чайник. Сейчас же! — воскликнула Грейс.

Десять минут спустя Грейс и Лили были уже дома, и Грейс бережно спрятала чайник обратно в ящик. При этом руки у нее немного дрожали, потому что скандал у Моррела обнаружил в ней кое-что, о существовании чего она и не подозревала.

Там, в ломбарде, Грейс взяла пару газетных страниц с прилавка, чтобы завернуть в них чайник, и теперь осторожно разгладила одну из них. Желая развеселить Лили и показать, что между ними все осталось по-прежнему (поскольку Грейс искренне считала, что потеря, а затем возвращение чайника — мелочи по сравнению со всем остальным), она начала читать некоторые объявления вслух:

— «Лучшее предложение сезона: посетите историческую галерею мадам Тюссо, где выставлена восковая фигура убийцы Джеймса Маллинза, а также точная копия ужасной посылки из коричневой бумаги, находка которой и привела к его поимке».

— Ты хочешь туда пойти? — испуганно спросила ее Лили.

— Конечно же нет, — успокоила ее Грейс. — А вот на это стоит взглянуть: «Каждый день в Хрустальном дворце[2] демонстрируется шелковый воздушный шар капитана Грина. Посмотрите на шар, который поднимался в небо надо всеми европейскими столицами. Капитан Грин будет присутствовать лично: он ответит на ваши вопросы и примет поздравления».

— Шелковый воздушный шар? — переспросила Лили. — А он очень большой?

— Думаю, достаточно большой, чтобы поднять корзину, в которую садятся пассажиры.

— И они поднимаются в небо?

Грейс кивнула.

— Как птицы?

— Да, как птицы, — согласилась Грейс. — Ой, тут и про собак объявления есть. Вот, послушай: «Общительные, породистые и красивые той-терьеры. Прекрасные компаньоны для дамы». Я бы хотела себе такую собачку. А ты, Лили?

— Но ведь собаку каждый божий день надо кормить, — напомнила Лили.

— Конечно, — сказала Грейс. — Значит, не будем брать себе собачку. — Она пробежала страницу взглядом. — Много дам ищут себе место гувернантки… О, в рубрике «Пропавшие друзья» кто-то хочет отыскать некую мисс Каролину Томас, «по очень срочному и деликатному делу». Интересно, что бы это значило?

Пока она молчала, обдумывая варианты, ее пальцы нащупали очертания небольшого аккуратного прямоугольника, образовавшегося, когда от нижней части страницы отрезали кусочек.

— Посмотри! — удивленно воскликнула Грейс. — Кто-то вырезал одно из объявлений. Возможно, этот человек хочет на него откликнуться. Интересно, о чем там говорилось?

Лили нетерпеливо затрясла головой.

— Не обращай внимания. Лучше почитай мне еще, пожалуйста! Придумай мне сказку о том, как той-терьер полетел на воздушном шаре!

Сдержанное объявление, тот самый аккуратный прямоугольник, было вырезано с первой страницы «Меркьюри». Мужчина, держащий его в руках, был одет в обычное субботнее платье: твидовый пиджак яркой расцветки и желтый шейный платок. Вырезав объявление, он завернул в газету несколько вещиц, которые собирался продать Моррелу, — тот никогда не интересовался происхождением товара.

Этот господин, вместе с еще одним, отдыхал в модном лондонском клубе «У Баркера», расположенном в районе Сент-Джеймс. Джентльмены сидели в больших кожаных креслах в курительной комнате. В свое время, чтобы получить членство в этом клубе, они заплатили гораздо больше обычной суммы: будучи торговцами и не принадлежа к «приличному обществу», по правилам они не могли даже претендовать на членство.

Мужчина с желтым платком передал объявление своему визави, одетому куда более официально: в безупречный темный костюм, туфли ручной работы и мягчайшие кожаные перчатки. Этот мужчина курил сигару и старался пускать дым кольцами — единственный намек на легкомыслие в его образе, поскольку тяжелый подбородок, крупный нос и высокомерное выражение лица явно говорили о том, что истинный его характер вовсе не таков. Он повернул лицо к потолку, и в воздух поднялось очередное кольцо дыма.

— Прочитай.

— Ну, не стану вдаваться в подробности, скажу лишь, что там говорится, что они ищут двух голубок, а нашедшему полагается награда.

— Двух голубок, говоришь?

— Мать и дочь, — ответил Желтый Платок, покосившись на писаный маслом портрет ее величества королевы Виктории, висящий над камином, и отсалютовав ей бокалом портвейна.

— И ты считаешь, что их можно отыскать, я правильно понял?

— Скорее что их стоит поискать, — ответил первый, выпуская клуб дыма. — Мой шпик в суде сообщил, что в отделе невостребованного наследства их ждет небольшое состояние. Об этом деле он упомянул мимоходом. Тот, кто отыщет их, получит десять процентов от кругленькой суммы.

Второй выпустил еще одно идеальное кольцо дыма.

— Значит, стоит попробовать. Говоришь, мать и дочь?

— Девушке семнадцать, так что матери, скорее всего… сколько? Тридцать с небольшим?

— Я поспрашиваю кое-кого.

— Прибыль пополам, да? — уточнил Желтый Платок.

— Сначала их нужно найти, — возразил второй. Кольцо дыма у него над головой расплылось и исчезло в воздухе. — Больше никакой информации?

Первый отрицательно покачал головой.

— Только обычная мелочь: несколько попыток выдать крашеную плиту из стружки за настоящий дуб. Ах да: на этой неделе мне досталось два превосходных обручальных кольца. Родственники умершего попросили меня похоронить их вместе с трупом.

— Ну и дураки! Ты поаплодировал их глупости?

— Конечно, — кивнул Желтый Платок, — но только после того, как они ушли.

Следующие пять или шесть недель дела у Грейс и Лили шли довольно неплохо. В начале июля водяной кресс, попадающий в Лондон с близлежащих ферм, растет особенно хорошо, а это означало, что большой пучок можно было купить за полпенни и тем самым удвоить доходы. Таким образом, уже через две недели девушки заплатили за комнату на месяц вперед, а еще чуть погодя Грейс выкупила чашку и блюдце, принадлежавшие маме, и даже приобрела две соломенные корзины, чтобы носить в них водяной кресс и раскладывать его так, чтобы подчеркнуть высокое качество товара. Кроме того, ей удалось отложить два шиллинга на железнодорожный билет до Бруквуда, чтобы, когда появится время, съездить туда и помянуть своего ребенка.