Затем Исрун решила взять быка за рога:

– Боже мой, а вы ведь жена Элиаса? Того самого, которого нашли мертвым на севере?

Улыбка исчезла с лица Идунн. Вместо нее появилась ядовитая усмешка.

– Можете прекратить свои актерские потуги. Я видела вас по телевизору. Вы ведь из новостей? По меньшей мере ясно, что не актриса!

Исрун кивнула, ей стало стыдно. А она-то считала, что это чувство ей неведомо.

– Но вы правы, – продолжила Идунн, – я была его женой. В далеком прошлом. Что вы хотите знать об этом идиоте? – Потом добавила ледяным тоном: – Плакать по нему я не стану.

Работая корреспондентом, Исрун ко многому привыкла, но такая реакция застала ее врасплох. Она не могла вымолвить ни слова.

– Полиция сообщила мне утром, что он умер, – продолжила Идунн, прерывая молчание. – Не могу сказать, что на меня это произвело особое впечатление.

– Он, наверное… заигрывал с другими женщинами, когда вы были женаты? – спросила наконец Исрун вполголоса.

– Да. Грязная свинья. И как мне только в голову пришло выйти за него замуж. – Затем, видимо пожалев о своей откровенности, решительно сказала: – Но, ради бога, не передавайте мои слова в новостях. И в любом случае вам не следует делать из него святого, когда вы будете рассказывать об этом деле!

– Вот об этом можно не беспокоиться, – сказала Исрун. Она все еще чувствовала некоторое смущение, но продолжила гнуть свою линию: – Вы же что-то получили от него при разводе?

Идунн горько усмехнулась:

– Мечтать не вредно. У него никогда не было ни кроны, по крайней мере насколько я знаю. Это я всегда деньги в дом приносила. Он изрядно обогатился при разводе. Получил мою квартиру в Акюрейри. Не хоромы, конечно, но наверняка она сегодня чего-то стоит. Думаю, это было замечательное соглашение. По крайней мере, я сохранила кафе. Он настолько… был настолько инертным, что так и не переоформил квартиру на свое имя. Она до сих пор записана на мою фирму; полагаю, он хотел уйти от налога на недвижимость.

Затем Идунн улыбнулась, видимо обнаружив неожиданные плюсы в смерти Элиаса:

– Послушайте, так я смогу оставить себе квартиру!

– Иногда везет, – сказала Исрун, понимая, однако, что это относится не ко всем.

Она поблагодарила за разговор, поглубже вдохнула и вышла на воздух, насыщенный пеплом.

На улице потемнело, солнце скрылось, хотя на небе не было ни облачка. Исрун вдруг ощутила пепел во рту, словно она жевала песчинки. Ее пробрала дрожь, она поспешно села в машину и тронулась с места; ей казалось, будто она в чужом мегаполисе, охваченном жаром и гарью, а не летним днем в Рейкьявике. Исрун едва ли могла выбрать лучший день, чтобы поехать на север страны. Впервые она направлялась в Акюрейри с тех пор, как полтора года назад покинула город.

Дело, похоже, было многообещающим. Она намеревалась разоблачить этого липового филантропа Элиаса Фрейссона. После разговора с Идунн картина начала проясняться.

– Комми, подойди ко мне, надо поговорить!

Ивар сидел в кресле старшего смены и, как обычно, кричал через зал. Король в своем королевстве.

Кормакюр поспешил к нему.

– Как продвигается дело об убийстве?

– Ничего нового, – ответил Кормакюр.

– Ничего нового?! Человека убили. А ты собираешься здесь сидеть как идиот и ждать полицейской пресс-конференции? – Голос Ивара был резок и решителен.

– Э… нет, нет… разумеется, нет. Я как раз начинаю, – робко пробормотал Кормакюр.

– Это будет новость номер один сегодня вечером. Ради всех святых, сделай ее поинтереснее. Исрун кто-то позвонил, какой-то ее друг, которого она не хочет называть, сказал, что Элиас был связан с наркотиками.

– С наркотиками? Употреблял? – удивленно спросил Кормакюр.

– Нет, контрабанда.

– Черт. Вот было бы круто!

– Еще как. Исрун настояла на том, чтобы самой взяться за это дело, но если она что-нибудь пришлет, я разрешаю тебе использовать. В то же время я хочу, чтобы ты тоже проработал эту тему, я не склонен доверять ей такое важное дело. Сделаешь?

– Разумеется.

Кормакюр поспешил к себе и позвонил в полицию Акюрейри, чтобы навести справки о возможной причастности жертвы к контрабанде наркотиков.

Разговор не дал никаких результатов.

Кристина быстрыми шагами шла по коридору больницы в Акюрейри. Желтый линолеум давно выцвел, белая плитка на стенах была не такая блестящая, как в прежние дни. Холодная и неуютная обстановка.

День начался с хлопот и суеты. Это ее очень устраивало; когда было чересчур спокойно, она начинала лезть на стенку от скуки. Кроме того, у нее появлялось слишком много времени, чтобы подумать о будущем. Действительно ли медицина дело ее жизни? Ей предстояло принять решение о специализации за границей. А хотелось думать о чем-то другом. Могла ли она прямо сейчас выбрать, чем именно будет заниматься в дальнейшем? Длительное обучение в Университете Исландии осталось позади, но впереди маячила долгая учеба за границей. Иногда она сожалела, что пошла в медицину. Даже представить не могла, чтобы учеба занимала такую значительную часть жизни, а после нее придется работать в одной области. И заработки не такие, чтобы кричать «ура!», особенно учитывая нагрузки и инвестиции в многолетнее обучение. Ей, вероятно, придется работать за границей, чтобы они окупились.

Кристина почувствовала вибрацию мобильного в кармане халата; звук у телефона был выключен. Остановилась, достала телефон из кармана и посмотрела на экран. Звонил ее друг по гольфу. Они договаривались встретиться на неделе.

Она ответила.

– Кристина?

– Да, привет.

От его теплого и приветливого голоса ее охватило приятное чувство.

– Не помешал?

Кристина всегда ставила работу и учебу на первое место, когда была с Ари. Видимо, это и стало одной из причин того, что их отношения сложились именно так, как сложились.

– Нет-нет, все в порядке.

– Я тут подумал, а не встретиться ли нам сегодня вечером? Сходим куда-нибудь поесть?

– К сожалению, сегодня вечером я работаю.

В то же время она ясно чувствовала потребность с ним встретиться, немного расслабиться, отбросить ненужные мысли.

– А завтра вечером?

– Отлично. Мы можем встретиться у меня дома. Мое дежурство заканчивается около семи.

Она продиктовала ему адрес.

– Увидимся. Буду ждать с нетерпением.

Он попрощался. И она будет ждать.

Красное вино, изысканные сыры, – возможно, ему удастся помочь ей забыть Ари.