Лис летом — это всегда судоходство по траве. Посмотришь, и лиса в поле не видно. Видно только зигзагами линию в траве, завершающуюся белым сигнальным маячком — белым пятнышком кончика хвоста.

Белый кончик на роскошном хвосте помогает лисятам, когда у лисы появляются щенки, не заблудиться.

Лис разрезает и раздвигает носом траву, за носом просачивается тело. Трава сомкнется над узеньким ловким лисьим телом. Лапы у лиса пружинистые, тонкие.

Лис зажмуривает глаза, если колко. Погружается в высокую пряную траву. Песчаные муравьиные горки возвышаются, пропахшие облепившим их мелким чабрецом. И лис весь в волокнистых волосках. Корзиночки отцветших цветов с каким-то белесым и комковатым немного пухом облепляют его. И в прыжке он возникнет из травы.

Лис простукивает лапами землю, когда мышкует. Землю роет, роет. Часто роет настолько глубоко, что плотно сбитый песок в земле меняет цвет, становится постепенно сырее и темнее.

Про нашу Кнопку в корзинке

Наша девочка-соболь (а зовут ее Кнопка, и вольер ее не в лисьем ряду, а в стороне), получив кусок мяса, тоже возьмет его в зубы и бежит. Пять-шесть кругов намотает, накрутит обязательно. Набегается, залезет в корзинку отдышаться. Глаза ее выглядывают из корзинки лукаво.

Корзинки развешаны на дереве. Сухое дерево подпирает соболиный вольер до потолка. Мы специально и с большим трудом это дерево в вольер нашей Кнопки затащили. Все ветки этого дерева ею исхожены, излазаны.

Кнопка стремительно взлетает, перелетает с ветки на ветку и прячется по развешанным лукошкам (зимою набитым сеном). А летом ветерок через прутья корзинки продувает, ей не жарко.

Федя-соболь живет в соседнем вольере (пока мы Федю от Кнопки отсадили).

Наполнишь ему поилку, летом ли, зимой, и, перед тем как попить, он обязательно воду взбаламутит. Колотит по воде передними лапами, стучит, как знаменитые японские барабанщики ямато. Всю воду расплещет и промокнет. Отбарабанит и вытрется о землю.

А накупавшись, Федя дразнит Алешу. Нашу куницу Алешу. Кроме покладистой Кнопки, у Феди есть с другого бока вольера еще один сосед.

Алешу принесли нам охотники из леса. На груди у Алеши элегантная манишка желтого цвета.

Федя Алешу раззадорит. Они повиснут на вольерной сетке напротив друг друга и рычат. И хвостами вдобавок разгневанно подергивают.

Повсюду таблички вдоль дорог, проселочных деревенских дорог: охотничье хозяйство такое-то, такое-то.

Мы часто видим охотников. И часто находим в лесу гильзы. Красные или черные. Зеленые и иногда даже оранжевые. Калибры там какие-то написаны из цифр.

Охотники ходят в ярких оранжевых жилетах. Стоят на дальних дорогах во время охоты в оцеплении.

Складочки, прожилки

Рыси увидят тебя с ведром мяса и замечутся. Но чаще они просто лениво лежат и равнодушны.

А если все же замечутся (ха-ха! и это у них называется «замечутся», ха-ха!), то мечутся, как правило, всегда грациозно и изящно. Они понимают, что за ними сейчас наблюдают посетители. Легко на подушечках пальцев ставят свои лапы.

Аисты запрокинут головы и клювами дробно застучат (и это все в предвкушении еды).

Начнут играть на невидимом пианино рок-н-ролл еноты, перебирая суетливо руками по земле.

Пеликан, такой с виду солидный и огромный, за тобой, когда идешь с ведром рыбы, семенит. У пеликана под клювом мешок (и очень даже вместительный мешок!). Пока пустой, на нем видны складочки, прожилки. А покормишь, мешок сразу провиснет.

Пеликан полведра воды вместе с рыбой зачерпнет. Воду сцедит, и видно, как он рыбу проглатывает. Как она опускается по шее. И перед тем как окончательно эту рыбу проглотить, он ее еще обязательно поболтает в мешке-клюве.

Мы с пеликаном играем. Его мешок — баскетбольное кольцо. Я ему кидаю рыбу во время кормления, он ловит. И я почти всегда попадаю, и он ни одной рыбки пока не пропустил.

У цапель видно, как они рыбу заглатывают, у чаек. Чайки обычно истошно кричат перед едой.

На кончике клюва у них пиратский изгиб такой, крючок. Они рыбу подцепят и глотательными движениями запихивают. Иногда уже почти проглотили, но виден рыбий хвостик. Еще пара жадных глотательных движений, и все.

У чаек не клювы, у них, скорее, «финки», выдернутые как будто бы из-под полы, почти всегда врасплох.

Возьмешь чайку в руки, пересаживая ее в новый вольер, и она обязательно полоснет и заденет тебя клювом.

Клюв-пинцет у цапель для ювелирной работы. У воронов клюв — столярная мастерская (долото). У гусей где клюв, там и сито для процеживания.

А у изящной и хищной пустельги на кончике клюва острие, как на кончике у вязальной тонкой спицы.

«Варю, варю, варю…»

Окна в доме у нас все большие, панорамные. Куда ни посмотришь — зоопарк, зоопарк, зоопарк.

Мы видим в окно зоопарк. И мы слышим в окно зоопарк. Зашториваем окно и все равно его видим или слышим (попугаи прогрызли дырки в нашей шторе).

Животные, которые у нас в доме живут, на подоконниках лежат и прижимаются носами к стеклу. На окне прозрачные и влажные пятна от дыхания.

Окна в доме у нас постоянно истыканы носами. Моешь на улице окно, твои движения изнутри обязательно повторяет чья-то лапа.

Птицы врезаются в окно, их сбивает с толку намытое стекло (у нас окна, как я уже говорила, большие, панорамные). Ударяются чаще ястреба. На окне видны отпечатки от их крыльев.

Ястреба попадаются часто и в натянутые сетки над вольерами. Охотясь на птиц, они залетают на огромной скорости в сетки и запутываются. Мы их выпутываем и отпускаем.

Утром посмотришь в окно, а там все туманы-растуманы (мы просыпаемся рано). Дымка от испаряющейся росы окаймляет по вольерам животных, потягивающихся и позевывающих, ленивых.

Слышно, как подметают дорожки метелками из собранных березовых прутьев. Как проносятся с блеянием овцы. Как колотят по воде крыльями во время утренних упражнений, гимнастик гуси или лебеди. Как ругаются и скандалят соболя. Как топочут, подпрыгивая, яки.