— …Ну так что, Крис?

Я моргнула.

— Приведем тебя в порядок, оденем…

— И продадим, — усмехнулась.

Он пожал плечами:

— Тебе решать. От себя могу только добавить особенное предложение, о котором лучше не распространяться — вся первая ставка уйдет тебе без моего процента.

— Я ничего не умею, Крейг, — посмотрела на него серьезно.

— Фигня. Таких любят больше.

— Я ребенка кормлю грудью…

Я что, соглашаюсь?

— Удвою ставку, — оскалился он. — Идет?..

Я нашла в себе силы только судорожно кивнуть, содрогнувшись внутри.

— …Вот и умница. Не переживай — у нас лучшие клиенты, никаких психов и извращенцев. Договор и секьюрити обеспечат твою защиту и безопасность, — и он хлопнул меня по плечу.

Я посмотрела на полоску догорающего заката. Мы стояли с управляющим на крыше здания, в котором располагался элитный мужской клуб «Дикая орхидея». В который раз подумала, что надо было все же проглотить страх и гордость и вернуться к семье побитой собакой. По крайней мере, ребенок бы не спал без меня ночами, а я не мучилась от чувства вины. Моя жизнь напоминала пляску кошки на раскаленной крыше. Сын не ел смеси, не было возможности бросить кормить его грудью… и не было возможности выжить по-другому, кроме как нестись домой после ночной смены, отмываться от клубной вони и прижимать к себе ребенка. Мне каждый раз казалось, что я живу только для этого момента, когда все стихает, и мы забываемся в объятьях друг друга. Соседка, которой платила за ночевки с ребенком, говорила, что он не спит почти, ждет меня. Лежит тихонько и водит взглядом по подвеске с лампочками-светлячками…

Я назвала его Роном. Любила малыша до дрожи. Иногда становилось страшно, как я вообще допустила то малейшее сомнение в кабинете врача, когда узнала о беременности. И только мысль о ребенке сейчас держала меня на ногах…

Я шла коридорами клуба, как во сне. Что мне делать, если не могу по-другому нас прокормить? Если я на дне и не знаю, как еще выкарабкаться? Может… только один раз? Хотя кого я обманываю? Я же видела девочек, для которых это такая же работа, как для меня разносить заказы по столикам.

Как же я устала…

— Крис, — позвали меня от стойки, — где ты ходишь?

Сегодня я была как никогда рада погрузиться в механическую работу с зацикленной программой. Улыбалась, запоминала заказы и ускользала прежде, чем очередная лапа вытянется к моей заднице. Первую неделю ходила с синяками, потом научилась их избегать…

На какой-то момент показалось, что разговор с Крейгом мне почудился, или он передумал. Час сменялся очередным, время близилось к полуночи, а я носилась, как ужаленная, между столиками в клубах сизого дыма, оглушенная музыкой. Только взгляды мужчин казались все более заинтересованными, а один даже перехватил за юбку и подтянул к себе, но, к счастью, сразу выпустил.

— Ты сегодня на аукционе? — вдруг вопросила удивленно Карина, бармен. — Ты серьезно?

— Не знаю, — буркнула, уткнувшись в мобильный. Соседка отчитывалась, что Рон сегодня капризничает. — Крейг предложил…

Уже весь клуб, что ли, знает? А нельзя было без такой огласки?

— Понятно, — неодобрительно скривилась она, а я подхватила очередной поднос и понеслась в зал.

Но меня вдруг перехватил босс:

— Так, давай это сюда, — забрал еду, — а сама к восьмому вип-столу.

Выглядел при этом разозленным и расстроенным.

— Я не работаю на вип, — моргнула растерянно.

— Сегодня все по-другому. Твой клиент ждет.

— Какой клиент?

— Кристина, не тупи. Прими заказ, а потом в душ. Он пожелал посмотреть на тебя поближе. — Я застыла, задержав дыхание. Что, вот так быстро? — Пошла! — рявкнул Крэйг.

— Я передумала, — мотнула головой.

Руки запутались в миниатюрном фартуке, я развернулась на пятках и шагнула к стойке, пытаясь сбежать, но меня сцапали сзади.

— Подержи поднос, — крикнул кому-то босс, — Данн! Бери и за мной.

Огни заведения мелькнули перед глазами.

— Пустите! — дернулась я. — Не надо!

Меня пронесли по мрачному коридору. Стукнула дверь, по глазам ударил яркий свет.

— Откатить не получится, Крис, — зашипел босс, как только меня поставили на ноги посреди гримерки. — Ты думаешь, я сейчас пойду, извинюсь перед заказчиком, и все пучком? Не выйдет.

— Босс…

Я ошалело хлопала глазами, задыхаясь от паники. Кто-то вошел в гримерку и что-то начал говорить, а я пятилась задом, пока не уперлась в туалетный столик.

— Сказал, не трогать руками, — тыкнул в меня охранник.

— Как я ее упакую, если не трогать руками?! — взревел Крейг.

— Пусть успокоится, не то успокоим, — пожал плечами тот. — Надо идти к нему.

Крейг прошелся туда-сюда.

— Вышли все! — рявкнул и поднял на меня взгляд. — Кристина, этот тип — влиятельный бизнесмен. Я не могу откатить. Тебе понятно? Он пялится на тебя уже три дня… И я ему предложил. Мы же все обговорили.

Я спрятала лицо в ладонях, но жалеть себя было поздно. Когда уже до меня дойдет, что пообещать душу Дьяволу просто так не выйдет? Придется расплачиваться…

— Я пойду, — выдавила.

— Только лицо поменяй, — бросил неприязненно. — Девочки дрались за него. Бабок реально много. Кину на счет предоплату, чтобы помогла тебе расслабиться. У тебя пятнадцать минут.

Я заползла в душ и заплакала. К черту. Все выдержу. Сегодня. А завтра сдамся и уеду домой. Рону будет лучше…

— Дура… — выдавила на вдохе.

Когда вышла, на столике ждало шмотье — прозрачный пеньюар, шорты из черного атласа… и халат. Я распушила короткие волосы — обрезала их после родов по плечи, и теперь они вились в беспорядке. Но мне нравилось. А еще впитывали клубное зловоние так рьяно, что не вымыть.

Пока одевалась, думала о маме. Она писала мне смс раз в несколько месяцев, просила прислать денег, рассказывала, как всем тяжело там живется. Каждый раз истории были разными. И никогда не спрашивала, как у меня дела. А я коротко сообщала, что учеба слишком дорого обходится, что не поступила на бюджет… И что денег ей снова не видать.

— Готова? — громыхнуло позади.

Крейг сам взялся провожать меня. Никогда не видела, чтобы лично носился.

— Посмотрела на бабки?

— Нет, не успела… — Я дышала все чаще. Казалось бы, чем еще меня можно напугать после того, что я пережила год назад? Но с тех пор даже зверь стал сниться реже, хотя не забылся. Я смотрела в глаза Рона, такие же серые, и видела его. Что делать с ребенком, когда он обернется — понятия не имела. Знала, что мне предстоит поставить его на учет, что-то придумать про отца… но я тянула. Пока ребенка никто не видел, кроме соседки, я считала нас в безопасности.