Всего два часа назад он был в Сан-Франциско, где познакомился с Мэгги Айви, по недоразумению принявшей его, Джейка Купера, за психотерапевта, а теперь вернулся в Петалуму, высадив по пути Этельду. Мэгги Айви не выходила у Джейка из головы. Что делать дальше, ведь она придет к нему, то есть к доктору Голдингу, на прием в четверг, послезавтра? Ответить на этот вопрос Джейку предстояло здесь, в дубовой роще.

Казалось бы, нет ничего проще, чем позвонить мистеру Голдингу, сообщить, что приходила на прием его новая пациентка Мэгги Айви, и пусть он сам с ней разбирается.

Джейк достал из бумажной коробки сандвич с тунцом, откусил кусочек и задумался. Звонить Голдингу? Но Джейку было известно, что с доктором во время симпозиума случился сердечный приступ, сейчас он в больнице и, вероятно, ему будут делать операцию. Нет, беспокоить его неудобно. Можно поступить следующим образом: послать в больницу факс на его имя с сообщением о визите Мэгги Айви, и пусть он решает, как с ней поступить дальше. Ведь не при смерти же Голдинг! Сумел же он прислать Джейку факс, в котором сообщал, у кого из охраны взять ключи от офиса, просил ускорить составление сметы и требовал, чтобы ремонт был закончен через три недели – к его возвращению. Но тогда Мэгги Айви узнает, что приняла за психотерапевта другого человека… Перед мысленным взором Джейка снова возникло несчастное, распухшее от слез лицо Мэгги, и он решительно отверг этот вариант.

Джейк достал термос, налил горячий кофе в пластмассовую кружку и, пока тот остывал, стал ломать голову над другой возможной ситуацией. Ни звонить, ни оставлять сообщение для доктора Голдинга он не будет, а послезавтра, в четверг, снова встретится в офисе с Мэгги Айви. Порекомендует ей обратиться к другому врачу, и они распрощаются. Джейк сделал несколько глотков кофе и покачал головой. В таком случае он никогда больше не увидит Мэгги… Да и как он станет советовать ей обратиться к другому психотерапевту, если ни с одним не знаком? И кстати, Джейк никогда не слышал о них лестных отзывов. Вдруг Мэгги нарвется на врача, использующего молоденьких, несчастных, забитых жизнью пациенток в корыстных целях? Нет, Джейк не допустит, чтобы с Мэгги случилась подобная неприятность.

Конечно, если постараться, то можно найти психотерапевта с хорошими рекомендациями и вверить ему Мэгги Айви, но тогда Мэгги поймет, что приняла за психотерапевта самозванца, обманщика, которому и открыла душу.

Джейк так углубился в раздумья, что почти не обращал внимания ни на теплый весенний день, ни на яркие лучи солнца, золотившие мощные кроны вековых дубов. При мысли о Мэгги Айви его охватывали странные, смешанные чувства: сильное волнение, вина за свой необдуманный поступок и… страх перед новой встречей с этой молодой женщиной. Так что же ему делать?

Джейк вспоминал, как перед уходом Мэгги, смущенно улыбнувшись, сказала, что придет к нему в четверг в одиннадцать часов, а он вместо того, чтобы наконец разъяснить недоразумение, кивнул и пробормотал что-то вроде: "Да, непременно увидимся". Из-за спины Мэгги он увидел удивленное лицо Этельды и осознал, что сделал еще одну глупость. Он не только не признался Мэгги, что не имеет к психотерапии никакого отношения, но и подтвердил их будущую встречу. Итак, Мэгги Айви явится к нему "на прием" в четверг в одиннадцать часов дня… И он, Джейк, тоже придет. Должен прийти.

Этельда, конечно, права: он ничего не смыслит в психотерапии. Он умеет составлять сметы расходов, строить дома, чинить всевозможные вещи, однако Джейк прекрасно понял Мэгги Айви. Слушал ее сумбурный рассказ о начальнике, не дающем ей проходу, о маленьком сыне Тиме, растущем без отца; о том, как над Тимом насмехаются дети, потому что он любит носить накидку с капюшоном, подражая Супермену из мультфильма; о маленькой неуютной квартирке, которую они с Тимом снимают; о постоянно ломающихся замках на входной двери… Джейк понял, что Мэгги очень одинока. Ведь он, Джейк Купер, всегда умел внимательно слушать людей, что бы ни говорила по этому поводу Линди. А говорила она многое…

"Ты эмоционально не развит", "у тебя проблемы с общением", "ты психологически зажат"… – зазвучал в ушах Джейка голос Линдси, которая произносила эти фразы так, словно зачитывала список его преступлений. Джейк тряхнул головой, пытаясь заглушить ее настойчивый голос.

Странно, минул месяц с тех пор, как они с Линдси расстались, а он не испытывает по поводу их разрыва ни горечи, ни тоски. Наоборот: чувство облегчения и искреннего удивления тем обстоятельством, как они с Линдси – абсолютно разные люди – вообще могли общаться. Более непохожих людей и вообразить трудно. Джейк вырос в маленьком провинциальном городке, в большой патриархальной семье, и встречался преимущественно с людьми своего круга. А Линдси была утонченной дамой с изысканными манерами, весьма состоятельной, работала советником по инвестициям, и круг ее общения составляла так называемая элита Сан-Франциско, в которой Джейк, разумеется, чувствовал себя чужаком. Линдси была яркой, красивой женщиной, рядом с ней Джейк казался себе мотыльком, который, полетев на свет, тотчас же обжег крылышки. Хорошо, что не сгорел дотла.

Почему Линдси обратила на него внимание? Этот вопрос до сих пор не давал Джейку покоя. Они познакомились в доме Линдси, где Джейк переоборудовал большую игровую комнату в оздоровительный центр. Разумеется, он заметил молодую привлекательную женщину, но ему даже в голову не пришло познакомиться с ней поближе. И Джейк был очень удивлен, когда однажды Линдси подошла к нему и пригласила вместе пообедать. Он согласился, и так начался их роман.

Понимая, что Линдси сильно отличается от людей его круга, Джейк тем не менее сделал несколько попыток ввести ее в свое окружение. Он наивно полагал, что если повар добавит в хорошее блюдо новую специю, то это не только не испортит вкус, наоборот, придаст блюду дополнительную пикантность, но как выяснилось – ошибался.

Его семья – мать и братья, простые, искренние люди – приняла Линдси, что называется, с распростертыми объятиями, и только Шелли позволила себе высказать нелицеприятное мнение о новой знакомой Джейка. Но он почему-то все равно надеялся, что сестра сменит гнев на милость. Этельда и ее сыновья тоже отнеслись к новой подруге Джейка доброжелательно. Все друзья и знакомые Джейка считали, что люди должны относиться друг к другу доброжелательно. Но Линдси Хант этот принцип решительно отвергла. И когда в одно из воскресений Джейк приехал в родительский дом на обед и сообщил, что они с Линдси расстались, никто не огорчился.

– Давно пора, – усмехнувшись, сказала Шелли. Мать нахмурилась, а Кэрол, жена брата Джейка Джо, пристально взглянула ему в лицо, очевидно, пытаясь понять, разбито его сердце или нет.

За столом воцарилось молчание, а Джо, отрезав себе кусок пирога и налив вторую чашку кофе, пробурчал:

– А она была очень недурна…

"Конечно, она очень недурна, – мысленно повторил сейчас Джейк фразу брата, вспоминая пышные, с медным отливом волосы Линдси, холеное лицо с правильными чертами, красивые карие глаза и пухлые губы. О такой форме губ, наверное, мечтают киноактрисы и платят большие деньги пластическим хирургам, чтобы иметь столь соблазнительный рот. А вот Мэгги Айви, по мнению Джейка, никакая пластическая операция не понадобилась бы: она и так очень хорошенькая. Джейк неожиданно для себя понял, что думает о Мэгги исключительно в превосходной степени. Его восхищало в этой девушке решительно все. Маленького роста, стройная, даже хрупкая, с правильными чертами миловидного лица, каштановыми короткими волосами, заправленными за уши, и большими зеленовато-голубыми глазами с золотистыми искорками. А кожа нежная и тонкая.