– Что? – поинтересовался Зак.

– Может, дадим ей временное имя? Мне надоело все время называть ее малышкой.

– У тебя есть какие-нибудь варианты?

– Какие женские имена тебе нравятся?

– Я никогда об этом не думал.

– Тебе нравятся традиционные имена вроде Эмили, Молли, Беатрис?

– Мне больше по душе современные.

– Тогда Брук, Фэллон, Мира, Саммер. Может, Скай? У нее небесно-голубые глаза.

– Мне нравится имя Бонни. Помнишь песню «Голубоглазая Бонни»? – Его отец иногда ее пел.

Тринити посмотрела на девочку и ослепительно улыбнулась:

– Хорошее имя. Оно ей подходит.

Ему нравилось, как светились ее глаза. Как она закусывала нижнюю губу, когда радовалась. Черт побери, ему даже нравилось, как она его критиковала.

Он слишком много думает. Наверное, все дело в длительном пребывании в четырех стенах.

Зак подошел к камину и помешал кочергой угли.

– Мобильная связь работает? – спросила Тринити.

– Когда вы еще спали, мне звонили.

– Из службы опеки? – В ее голосе слышались беспокойство и надежда.

– Уверен, малышка окажется в надежных руках.

– Я бы хотела узнать, где ее мать и почему она оставила ее в такси.

Зак тоже, но сейчас они ничего не могли с этим поделать. Положив в камин поленья, он сменил тему.

– Мне звонил мой брат Томас.

– Тот, который первым выбежал из комнаты, когда погас свет?

– Да. Томас всегда быстро бегал. В школе он даже занимался легкой атлетикой.

Тринити звонко рассмеялась.

– Он хотел узнать, не замело ли тебя тут? – спросила она.

– И это тоже. Главным образом его интересовало, как прошла моя деловая встреча. Мы собираемся купить отель Деркинса.

– Значит, вот что ты делал там вчера. Заключал сделку.

– Мы ее еще не заключили. – Он разжег огонь. – Владелец отеля настаивает на более высокой цене.

– Это его право.

– Вот только отель уже давно ничего не стоит. Он нуждается в капитальном ремонте. Для начала необходимо поменять водопроводные трубы и обустроить внешний двор.

– Возможно, он не будет его продавать.

– Он его продаст. Ему просто нужно время. Сейчас он думает сердцем, а не головой. Если ты хочешь преуспеть в бизнесе, это недопустимо. Джеймс Деркинс построил этот отель в семидесятых годах. Он хотел передать его своему сыну.

– Что изменилось? – спросила Тринити.

– Его сын недавно трагически погиб.

Она крепче прижала к себе Бонни и вздохнула:

– Бедняга. Разумеется, он думает сердцем. Оставьте его в покое. Что значит для такой крупной компании, как ваша, один жалкий отель?

Похоже, она встала не на его сторону.

– Деркинс связался с нами, а не мы с ним. Через год после страшной аварии, в которой погиб его сын, он готов двигаться дальше. Я просто хочу купить то, что он продает.

– Из-за твоей привязанности к этим местам?

– Частично.

– Разве ты сам не думаешь сердцем?

Зак поднялся:

– Умный довод, но это не одно и то же.

– Ну раз ты так говоришь.

Он грустно улыбнулся:

– Да, мне нравятся эти места, но я затеваю какое-либо предприятие только в том случае, если игра стоит свеч.

И если он в конечном итоге предложит больше, чем отель стоит на самом деле, его решение будет основано на будущей выгоде, а не на эмоциях. Он усвоил этот урок на горьком опыте и не станет никого жалеть. Много лет назад он купил машину у одного своего друга, которому срочно понадобились деньги. Он заплатил слишком много, но ему было все равно, пока через неделю не сломался мотор. Он чувствовал себя обманутым, преданным, и это было гораздо хуже, чем потеря денег.

Посмотрев в последний раз на Тринити и ребенка, Зак пошел в свой кабинет.

Он должен оставаться здравомыслящим человеком. О чувствах пусть думает кто-то другой.

Когда час спустя Тринити снова поменяла Бонни подгузник и вернулась в гостиную, она увидела там Зака, которому, похоже, наскучило быть одному в кабинете. Он работал с документами, сидя за обеденным столом, и, удостоив ее мимолетной улыбкой, взял чашку и допил остатки кофе. Тринити стояла на месте, гадая, что заставило его так быстро уйти после их разговора о Деркинсе.

Наконец он встретился с ней взглядом. Его прищуренные глаза были темными, на лоб упала прядь черных волос, щеки и подбородок покрывала щетина. Он выглядел так сексуально, что внутри ее тут же вспыхнуло пламя желания. Ей захотелось продолжить то, что произошло между ними вчера. Рядом с этим человеком она чувствовала себя защищенной, что было странно. Обычно она не доверяла людям.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросил он.

– Думаю, мне следует позвонить в офис и сказать, что я не выйду на работу.

Кейт Иллис – строгий босс. Разумеется, она будет не в восторге, когда узнает, что задержало ее подчиненную в Колорадо. Но Тринити нисколько не жалела о своем решении остаться. Жизнь – это постоянный выбор, зачастую связанный с риском. Но иногда рисковать полезно.

– Тебе следует предупредить свое начальство о том, что завтра тебя тоже не будет.

Она нахмурилась:

– Ты действительно думаешь, что сегодня сюда никто не сможет добраться?

– И выбраться отсюда тоже никто не сможет.

Повернувшись, Зак посмотрел в окно. Снегопад, похоже, снова усилился. Когда она вчера сюда ехала, у нее даже в мыслях не было, что она может здесь задержаться еще по меньшей мере на день. Зак настоял на том, чтобы она осталась здесь с ним. Несмотря на все, что она о нем читала до сих пор, она была вынуждена признать, что он лучше, чем о нем пишет пресса. Но, похоже, его терпение на исходе, иначе он не ушел бы надолго в свой кабинет. Он хочет уединиться в своем доме, и она это понимает. Она тоже не любит, когда вторгаются в ее пространство.

Подойдя к нему с малышкой на руках, она сказала:

– Мне жаль, что тебе приходится терпеть меня здесь так долго.

Сдвинув брови, он вздохнул и еле заметно улыбнулся:

– Тринити, я рад, что ты здесь.

Она была приятно удивлена.

– Правда?

– В одиночку я бы точно не справился со всеми этими подгузниками и бутылочками.

Она пожала плечами с притворной небрежностью:

– Я так понимаю, ты теперь мой должник.