— А мне и неизвестны, леди, — пробормотал мужчина, заглядывая в дверь.

Вид у него при этом был до странности заговорщический. Удовлетворившись осмотром, повернулся к Мине и сказал:

— Принцесса, вам придется проникнуть внутрь и позаимствовать немного вон того мясного пирога, его как раз только что выложили. Тут недалеко. И главное, рядом никого.

— Что? — обомлела Мина. — Вы предлагаете мне украсть пирог?

— Ну не мне же, посланнику короля Джагарта, воровать пирог на кухне у короля Илтирии? — шевельнул бровями посланник, а в темных глазах засветилось лукавство. — Можете считать это дипломатической миссией, принцесса.

— А еще это можно считать шпионажем в пользу Джагарта, — проворчала Вильгельмина, заглядывая внутрь.

Блюдо с нарезанным пирогом действительно лежало на столике у стены в нескольких шагах от двери.

— Мой дед был казнен за измену, — пояснила она прежде чем проскользнуть внутрь. — Но… папа говорил, что вина так и не была доказана.

Вернулась с двумя кусками пирога. Все-таки молодость не может предаваться страху и печали слишком долго, потому девушка улыбалась от удавшейся шалости во весь рот. Проговорила торжественно:

— Дипломатическая миссия проведена успешно, — и протянула тот кусок, что побольше, лорду.

— Благодарю, принцесса, — низко поклонился маг, теперь он смотрел на нее очень внимательно, словно в первый раз увидел.

Ели пирог прямо на лестнице.

— Вкусно, — констатировала она.

— Ммм… уммм… Пожалуй.

Мина теперь окончательно успокоилась и, глянув вскользь на темную одежду мага, спросила:

— А это у вас знак рыцарского ордена?

— Да, — кивнул тот.

— Мой дед тоже носил символ ордена. Звезду. А ваш символ что означает? Не могу разобрать…

— Это дракон, — ответил посланник Джагарта и наклонился к ней, хмуря брови. — Но никому ни слова, принцесса. Об этом тут никто кроме вас не знает.

Мина сочла его слова шуткой. Потому продолжила расспрашивать дальше.

— А почему…

И тут маг ее опередил:

— Леди Вильгельмина, заканчивайте, король уже освободился, и если успеть в ближайшие минут двадцать…

— Я готова!

На сей раз они двигались обычным путем, коридорами, лестницами и переходами, но судя по всему, все эти пути тоже были тайными, потому что на их пути не встретилось ни одного человека.

И вскоре Мина убедилась, что ее подозрения были верными, потому что в холл перед королевским кабинетом они вышли через ту самую потайную дверь, из которой тогда появилась леди Аннелия, герцогиня Танри.

Девушка заволновалась, потому что в отрытом проеме были видны гвардейцы. Но те охраняли вход в холл снаружи, а здесь, внутри, к счастью, им уже никто не препятствовал.

Зато лорд Хатор неуловимо изменился, стал вдруг каким-то далеким и суровым. Глядя куда-то в сторону, незаметно проговорил ей:

— Идите, принцесса. У его величества как раз несколько свободных минут. А у меня тут есть одно дело.

Отвернулся от нее и отошел к окну.

Подивившись его внезапной перемене, Мина несколько мгновений стояла в растерянности. Потом сделала несколько шагов, но перед дверью королевского кабинета замерла, комкая вспотевшими ладонями юбку. Весь этот день, наполненный событиями, в секунду пронесся перед глазами. Она с трепетом протянула руку и коснулась молоточка на двери.

У девушки было такое чувство, будто переступив порог этой комнаты, она перейдет некий рубеж, из-за которого уже не будет возврата. Но и дороги назад у нее нет. Собравшись с силами, Вильгельмина постучалась и вошла.

Усталость и ощущение безнадежности, беспросветности будущего. Ансельм стоял у открытого окна и смотрел в ночь. На серебристые пики западных гор, залитые лунным светом. Туда скоро придется отправить его единственную дочь.

Все. Довольно. Дальше осмысливать это он был не в силах.

На склоне лет пустота. Ничего…

Стук заставил короля очнуться. На двери его кабинета было изящное бронзовое кольцо — молоточек, но никто им не пользовался. Потому что те, кому позволялось войти без доклада, входили без доклада, а остальные ждали, пока командир караула доложит и его проведут в холл-приемную. Странно, кто бы это мог быть?

Вопрос разрешился сам собой.

Вильгельмина, дочь кузена Ванлерта.

— Проходи, девочка, — устало проговорил король, гадая, как она умудрилась просочиться мимо его охраны.

Амелия просила его принять девушку, просьбу дочери король не мог проигнорировать. Потому что, возможно, это последняя… Он стиснул зубы, заставляя себя прекратить об этом думать. Король не может позволить себе личного горя.

Девушка казалась настороженной и взволнованной, глаза блестели, руки нервно комкали синюю юбку.

— Ваше величество, — проговорила она, приседая в реверансе. — Позвольте выразить безмерную благодарность…

Нет, он не хотел слушать.

— Не стоит, дитя мое. Я рад, что для тебя все сложилось удачно.

И тут девица удивила его, она снова присела в реверансе и сказала негромко, но твердо:

— Я несказанно благодарна вам, ваше величество. За то, что вернули нас из изгнания. За этот бал. За шанс. Но я прошу освободить меня от выбора, — тут она склонила голову и продолжила уже шепотом. — Видите ли, ваше величество… Для меня это великая честь… И все же выбор герцога Танри был…

— О чем ты говоришь? — спросил Ансельм.

— Я… Прошу простить, — он отметил, что девушка выпрямилась, и теперь открыто смотрела ему в лицо. — Это была моя ошибка. Мне не следовало принимать приглашение герцога. Моя вина и только моя. Поэтому я прошу отправить нас обратно. На острова.

Понимая, что подобные заявления на пустом месте не делаются, король нахмурился.

— То есть, ты хочешь вернуться в изгнание на острова?

— Да, государь, если это возможно, то уже сегодня, — с готовностью закивала девушка и даже спонтанным жестом прижала руки к груди. — Не сочтите меня неблагодарной, но мы не привыкли к суете придворной жизни. И…

Она не договорила, странная тень пробежала по лицу, а после сменилась теплой улыбкой, словно солнце из-за туч:

— Но прежде мне бы очень хотелось увидеться с принцессой Амелией. Если это возможно. И… простите, ваше величество.

Все это казалось Ансельму не просто странным. Все это явно отдавало отвратительными тайными выходками его племянника! Волной поднялась из глубины души досада и злость, но он решил разобраться с Филбертом завтра. А сейчас заставил себя переключиться на другое, тем более, что девушка задела больную струну.