послать ответ телепатиационной почтой. С глубочайшим уважением, Д. И, — зачитал он. — Угу, говоришь, Демьяну понравилась принцесса?

Мои щеки залились стыдливым румянцем. Терпкий аромат свежесрезанных цветов плыл по спальне. Мальчик куда-то сбежал, и было невозможно узнать: когда именно и кто передал ему букет. Неужели сам господин?

— Почем мне знать, кто ему понравился. Знаки внимания он оказывал ей.

— Угу, а на свидание пригласил тебя. — Дим вручил мне открытку. — Не забывай, твоя задача — выдать замуж Викторию, а не наладить свою личную жизнь.

— За кого ты меня принимаешь? — деланно возмутилась я.

Дим, неоднозначно хмыкнув, ушел. А я лежала, усыпанная цветами, и почему-то представляла себя в объятиях обворожительного мужчины. И эта мысль грела так, что раннее утро наполнилось новыми запахами и красками.

С понурой Викторией мы встретились в библиотеке.

— Брат пообещал меня прилюдно высечь, если я ещё раз устрою представление на смотринах, — вместо приветствия буркнула она, бездумно пялясь в книжку. — И что нам делать? Я не хочу замуж!

В глазах стояли слезы, личико скуксилось, и губы дрожали от подступающих слез. Большой ребенок, пускай и изуродовавший себя с взрослым бесстрашием.

— Ну, во-первых, я нас более-менее выгородила. Рассказывай всем, что это был ход на запоминаемость образа. Во-вторых, Вик, а ты не думала признаться ему честно? О твоем возлюбленном и о том, что, кроме него, тебе никто не нужен?

— Он меня и слушать не желает. Твердит про статус и высокую ответственность, возложенную королевским советом и им лично. Что я, племенная кобыла, чтобы рожать породистых лошадей?! Да плевать я хотела на эту ответственность!

Виктория вскочила, и книга бухнулась на пол, открывшись на середине. Я взяла, вчиталась в строчки. Это была история про любовь, а заодно про терзания и сомнения, потому что герой как раз признавался героине, что без неё он умрет, а с ней жить ему не позволит долг чести. Заинтересовавшись, я пролистнула в самый конец. Книга кончалась скромненько и со вкусом: «Их похоронили на разных концах погоста».

Бр-р-р, ну что это за отношения такие, в которых сплошные муки, а в итоге — тоскливая смерть? Любовь должна дарить исключительно положительные эмоции, иначе это не любовь, а мазохизм!

Следующие полчаса я успокаивала ревущую (причем в обоих смыслах, потому как от её рева содрогались стены) Викторию и убеждала, что всё у неё наладится. В конце концов, принцесса удумала познакомить меня с её возлюбленным, дабы убедить, какой он великолепный и неповторимый, короче, единственный в своем роде самец. Я из вежливости согласилась. И спросила как бы невзначай:

— Разреши мне на денек съездить в долину Роз?

Виктория всё поняла, усмехнулась сквозь всхлип.

— Будь осторожна.

— Почему?

— Просто будь.

Так-так-так. Недосказанность я чертовски не люблю, но выжать из принцессы подробности не удалось— а потому пришлось смириться с незнанием.

3.

Стояло безветрие. Солнце припекало макушку, не спасала даже широкополая цветастая шляпа. Я, одетая в легкое платье в горошек и босоножки на завязках, ехала навстречу к прекрасному господину. В телепатиционном ответе (здешний вид моментального обмена сообщениями с помощью колдовства — так сказать, смс-магия) он сообщил, что меня встретит личный помощник, и тот сейчас всячески пытался развлечь приглашенную особу.

Он справлялся о моем здоровье и настроении, любопытствовал обычаями моих земель и сетовал, что не имел чести побывать там лично. А я бездумно кивала, любуясь на зеленую полосу лесов и зеркальную гладь озера, что тянулось по правую руку. В столице Иссы катастрофически не хватало растительности, но окрестности с лихвой компенсировали этот недостаток.

— Вы голодны? — донимал помощник.

— Нет.

— Возможно, хотите пить? У нас имеется прекрасное вино многолетней выдержки.

— Нет, спасибо.

— Не устали?

— Нет.

— Путешествия на повозках могут изматывать, так что не стесняйтесь сказать об этом. Кстати. В России, насколько мне известно, перемещаются с помощью каких-то железных ящиках с окнами. А куда вы впрягаете лошадей?

Я излишне громко выдохнула сквозь сжатые зубы. Помощник догадался, что любопытство придется поумерить, и заткнулся.

Мы въехали в кованые ворота, ведущие к двухэтажному зданию. Здесь, и правда, всё покрывали розы: невысокие кусты росли у дорожек, на прутьях ограды извивались чугунные розы, и даже в лацкане пиджака дворецкого была вставлена розочка. И запах! Он опьянял как элитный алкоголь и врезался в нос, не давая отдышаться.

Но всё-таки меня не покидало гаденькое послевкусие, что господин пожадничал на подарок и попросту сорвал утренние розы в собственном саду, после чего вручил их мне с посыльным.

Ну, как будто бы булочник одарил симпатичную особу свежим батоном.

— Пройдемте, вас ожидают.

Дворецкий шел медленно и очень… грациозно, как на показе мод. Я в шляпке и на платформах ощущала себя нелепо, неуместно. Хотелось сбросить всё лишние, стянуть одежку и пройтись по этим местам нагой и чистой.

Ага, примерно представляю, как вытянутся лицо господина долины Роз, когда в его кабинет впорхнет обнаженная девица с дурной улыбкой на губах.

Если честно, внутреннее убранство оставляло желать лучшего. Дом был сух и строг, скуп на мелочи. Стены выкрашены в нейтрально бежевый, светлые гардины свисают правильно и скучно, вазы пустуют. Будто бы в метре отсюда нет роскошных кустов, каждый цветок на которых — произведение искусства.

Хозяин пил кофе в неуютной гостиной. Возможно, зимними вечерами, когда был зажжен огонь в камине, и пылали свечи, тут становилось по-домашнему тепло. Но не сейчас.

Демьян медленно поднялся и чуть склонился, приветствуя. Одет он был в голубую рубашку, последняя пуговица которой оставалась расстегнутой, и свободные домашние брюки. Он источал нечто такое, от чего у меня напрочь отшибло рассудок. И это бесило! Да с каких пор я по мужикам пускаю слюну и от одного вида готова мурлыкать котенком у ног? Эти чувства были где-то за гранью разумного, и я начала подозревать, что не обошлось без вмешательства в разум.

— Как добралась? — В тоне ни грамма эмоций, сплошная нейтральность.

О, мы сразу перешли на «ты»? Любопытно. Так, глядишь, и в кровать скакнем с нахрапа.

— Чудесно.

Я глянула на столик, на котором, кроме чашки, молочника и блюдца, ничего не было. Как аскетично-то.

— Кофе? — предложил хозяин.

— Лучше чаю, — улыбнулась я и присела в свободное кресло. Шляпку сняла, положив на колени.

Демьян подал знак слуге, и вскоре тот наливал в фарфоровую чашечку напиток, пахнущий чабрецом и малиной. Всё это время мы молчали, лишь наблюдали за тем, как струйка стекает с носика.

— Итак, зачем вы хотели меня видеть?

— Может быть, просто так?

Я возмутилась:

— Вы погнали девушку через половину страны