На галерее сразу стало очень шумно. Один из молодых лакеев ударился в слёзы, горничная принялась громко рассказывать историю леди Селин кучке ошарашенных кухарок. Казалось, у каждого имеется история, как они «однажды видели, как леди плыла над лужайкой, хотя, конечно, это мог быть и барсук». Посреди всего этого шума дворецкий спустился с лестницы и звонил в гонг до тех пор, пока не наступила тишина.

– Спасибо, Бриггс, – с благодарностью посмотрел на него лорд Фоули и оглядел собравшуюся компанию. Сейчас он вовсе не выглядел таким радушным, как обычно. – Не знаю, что тут сегодня произошло и кто стоит за этим розыгрышем. Но вот что я хочу вам сказать – привидений не существует. Это просто чья-то глупая и жестокая шутка. Тем не менее этот портрет – произведение искусства и, кроме того, представляет определённую семейную ценность. Я не хочу портить день рождения Арабеллы и поэтому позволю тому, кто ответственен за всё это, вернуть портрет до вечеринки и до того, как я обращусь в полицию. А теперь всем спать!

Его лицо смягчилось, когда он повернулся к Арабелле, которая немного пришла в себя, и лорд приказал лакеям отнести дочь в её спальню.

– Назад в кровать, вы обе, – сказала миссис Гарланд, беря Сильвию под руку и уводя её и Агнессу в их комнату. Максимилиан задержался, он лихорадочно думал. Только сегодня утром он слышал, как лорд Ростон и Антонио обсуждали, как напугать всех в полночь. Это оно и было? Кот вспомнил, что среди собравшихся сейчас лорда Ростона не было. Он мог сыграть роль баронессы. Но как он заставил исчезнуть портрет?

Максимилиан решил провести следственный эксперимент. Он в прыжке взлетел на буфет, который стоял под портретом. Балансируя на задних лапах, он дотянулся до рамы и рассмотрел её поближе.

Работа была выполнена очень плохо, краска нанесена большими мазками. Похоже, кто-то очень торопился. И из-под края рамы торчали обрывки выцветшего холста. Максимилиан дотянулся лапкой и потрогал картину, а когда убрал её, то на подушечках осталась влажная краска – тёмно-серый фон запачкал его красивую белую шёрстку.

«Это вообще не портрет!» – подумал Максимилиан. Кто-то вырезал картину из рамы и заменил её этой мазнёй. Должно быть, это было сделано, когда все легли спать, и тот, кто всё провернул, украл настоящую картину.

Максимилиан оглядел пустой холл. Если кто-то оделся, как баронесса, значит, он должен был где-то спрятаться, когда все носились по галерее. Кот спрыгнул на пол и потрусил в тот угол, где он в последний раз видел фигуру. На полу застыли капли воска от свечи. Максимилиан потрогал их. Воск остыл, но был ещё мягким, и подушечки его лапы оставили следы на каплях.

Он снова огляделся. Горничные лорда Фоули очень тщательно вытирали пыль, что, конечно, прекрасно с точки зрения котов, которые очень придирчиво относятся к своим хвостам, но, к сожалению, это означало, что он не мог последовать за отпечатками ног. Кот обнюхал весь угол и заглянул за гобелен, висевший на стене, но не обнаружил там никаких улик.

Тогда Максимилиан переключился на прекрасные деревянные панели, которые облицовывали стены галереи. Они были отполированы до совершенства, их блестящая поверхность сияла в лунном свете. Бордюр, украшенный затейливой резьбой с фамильным гербом лорда Фоули – листья плюща и полумесяцы, – окаймлял пол и потолок. Максимилиан снова поднялся на задние лапы и вплотную проинспектировал соединение между двумя панелями, надеясь, что удастся обнаружить секретную дверцу, но, поковыряв там когтем, разочарованно мяукнул.

Он раздумывал, что бы ещё исследовать, когда заметил что-то на одной из панелей. Полумесяцы в гербах на бордюре все были повёрнуты в левую сторону, но одна луна, посередине одной из панелей, была повёрнута направо. У Максимилиана зачесался хвост, и он прижался мордочкой к гербу, чтобы рассмотреть его поближе. Он ошибается или дерево здесь действительно чуть больше выдаётся, а резьба не такая глубокая, как будто луна – это кнопка? Лапой, которая слегка дрожала, Максимилиан нажал на полумесяц. Раздался тихий щелчок, и панель открылась на несколько сантиметров. Максимилиан потянул её на себя и вгляделся в темноту.

Он нашёл, где пряталось привидение.

Ход был очень узким, здесь мог протиснуться только один человек, а стены так густо покрывали паутина и пыль, что Максимилиан передёрнулся. Света не было, только тот, что просачивался сквозь трещинки в панелях. Осторожно продвигаясь по проходу, кот чувствовал, как его лапки утопают в пыли. Его прекрасный хвост отяжелел от налипшей паутины, а уши чётко улавливали, как пауки негодующе цыкали, когда он разрушал их творения. Он шёл вперёд, стараясь не думать, каким противным он сейчас выглядит. Почти ничего не было видно, но он продолжал искать улики и водил лапами по полу – а вдруг призрак что-то уронил. Через несколько минут один коготь зацепил что-то, и Максимилиан резко остановился, стараясь ухватить это покрепче. Это был небольшой кусок ткани. Вздрогнув от мысли, какой он, должно быть, грязный, кот взял его в зубы и поморщился от вкуса пыли.

Он был так поглощён желанием выплюнуть его поскорее и так старался не думать о том, не проглотил ли он паука, что вдруг оступился и покатился вниз. Проход, оказывается, заканчивался каменными ступенями, и Максимилиан, тревожно мяукнув, пересчитывал их собственными рёбрами. Он выпустил когти и старался зацепиться за камень, но продолжал падать до тех пор, пока не плюхнулся на плиты пола, а кусок ткани тут же опустился ему на нос.

Максимилиан протянул лапку, ощупывая пространство вокруг себя. С двух сторон по-прежнему были узкие стены, и что его обеспокоило – перед ним тоже оказалась каменная кладка. Кот приказал себе не поддаваться панике и принялся принюхиваться. Струйка свежего, холодного воздуха коснулась его мордочки и принесла надежду, что где-то рядом есть выход. Он прижался плечом к холодному камню и пошёл вперёд, немного налегая на него. Раздался щелчок, скрип – камень отодвинулся, и Максимилиан вывалился наружу.

Он глубоко вдыхал ночной воздух и пытался прогнать ощущение затхлости и привкус пыли и паутины. Позади него каменная дверца снова захлопнулась и стала не видна в стене замка.

Максимилиан огляделся. Он был возле розового сада. Искусно выстриженные изгороди нависали над ним, отбрасывая огромные тени, но призрачной фигуры нигде не было видно. Ночь была тиха и спокойна, а ощущение мягкой травы под лапками приятно отличалось от грязного пола в потайном проходе.

Он положил кусочек ткани на землю и разгладил его. Квадратный, из нежного шёлка, аккуратно обшитый тёмной ниткой. В одном углу – герб с подпрыгнувшей щукой и листом платана. Это носовой платок, подумал Максимилиан. Но это герб не лорда Фоули. Что-то было вышито на самом краю платка; кот вгляделся и различил искусно выполненную монограмму. Букву «Р»…