разновидностях кофе, поэтому молча киваю и выхожу. Вот попала же к капризному ценителю с особенным языком, который улавливает тонкие различия вкуса. Я склоняюсь к мнению, что Виктор самодур и тиран и издевается надо мной, потому что уж на пятой чашке кофе я была уверена в своем успехе, а он тяжело вздыхает и говорит:

— Переделывай.

— Мы можем так до вечера возиться.

— А, может, и до ночи, Кира, — Виктор хмыкает, покачиваясь в кресле и сложив руки на подлокотники, — посетителям вари любую бурду, а мне ты обязана приносить идеальный кофе. Как принято?

— А вас устраивает кофе внизу? — тихо спрашиваю я.

— Да, вполне. Там мальчик очень старательный и маньяк кофе, — кивает Виктор.

— Так я могу внизу заказывать для вас кофе и приносить, — с надеждой предлагаю я. — Или наймите старательного мальчика к себе в помощники.

— Кофе для меня будешь варить ты, — поддается в мою сторону с недоброй улыбкой. — И я готов провести тебе второй урок, как сварить эспрессо. Видимо, в прошлый раз ты не уловила тонкие нюансы и была отвлечена.

— Нет, — пячусь к двери, — все я уловила и ни на что не отвлекалась.

И я краснею, потому что в памяти всплывают теплые объятия и твердый продолговатый предмет у попы. Я решила, что это был степлер в кармане Виктора, а не его достоинство, потому что не желаю принимать тот факт, что мой капризный и несносный босс посмел вжаться в меня причинным местом.

В шестой раз сосредоточенно слежу за температурным режимом и давлением. Глаз не спускаю с индикаторов и мысленно угрожаю кофемашине, что я выкину ее в окно, если она посмеет и в этот раз меня подвести. Да, это не мои кривые руки виноваты, а огромный и хромированный агрегат, который убаюкивающе гудит.

— Я не хочу тут до ночи с тобой возиться, — шепчу я, наблюдая за темной струйкой. — Пожалуйста, будь умницей.

Если и сейчас Виктор выскажет свое фи, то я выплесну кофе ему в лицо. Раз такой гурман, то увольняй, и у меня будет для мамы хорошая отговорка. Это не я ленивая дрянь, а начальник мой — подлец, который искал не помощницу, а мастера в кофеварении.

— Хорошо, — кивает Виктор после одного глотка и щурится на меня, — ты справилась.

У меня глаз дергается, и я выдыхаю, разжимая кулаки:

— Серьезно?

— Да, — Виктор ухмыляется и придвигает чашку ко мне, — сама попробуй.

А я ничего особенного не чувствую. Кроме горечи я улавливаю терпкое послевкусие, но определить его и красиво описать я не могу.

— Я бы молока сюда добавила и сахара, — отставляю чашку.

— Нельзя забивать вкус кофе.

— Можно, — пожимаю плечами. — И еще бы сироп ореховый не помешал.

— Сладенькое любишь? — Виктор прикладывается к чашке с ухмылкой, глядя мне в лицо.

— Теперь какие поручения, если с кофе мы разобрались? — игнорирую игривый тон Виктора.

— Вероятно, есть документация, которая ждет моего внимания и подписи, но если у тебя есть другие предложения, то я тебя слушаю, — зубы обнажены в высокомерном оскале, а глаза намекают на что-то нехорошее. — Как насчет того, чтобы проявить инициативу?

— В каком плане?

— Ну, — он откидывается назад, широко расставив ноги и улыбается, — возможно, тебе стоит познакомиться поближе…

Я отступаю под пронзительным взглядом.

— Познакомиться поближе, — тихо повторяет он, — с коллегами и руководителями отделов, потому что тебе предстоит с ним тесно взаимодействовать.

Это не в Викторе проблема, а во мне. Я в каждом слове ищу и жду подвох, а когда слышу не то, о чем я подумала, разочаровываюсь. Конечно. Это получается, что я извращенка, а не мой босс, который широко расставил ноги не для того, чтобы мне было удобнее встать перед ним на колени, а потому что привычка у него такая.

— Займусь документами, — сипло отзываюсь я, — а после…

— Будешь милой и хорошей девочкой, — кивает Виктор.

— Что?

— Тебе стоит наладить отношения с коллективом, а стерв никто не любит.

— Да, точно, — шарюсь по двери ладонью, дергаю ручку и просачиваюсь в приемную под сверлящим и испытующим взглядом.

Глава 12. Забота

Как определить, какие документы требуют подпись Виктора? Легко. Если под договорами, уведомлениями, заявлениями и прочим стоит его фамилия, имя и отчество, то это и есть те самые бумаги.

Басурин Виктор Макарович.

Собираю все бумажки в стопочку и стучу в дверь. Не дождавшись разрешения, вхожу, потому что я после шести забракованных чашек кофе злая.

— Ваша дочь отлично справляется, — Виктор сидит, развалившись в кресле, и лениво покачивается, прижав к уху телефон. — Он большая умница.

И смотрит мне прямо в глаза с надменной улыбкой.

— Не без трудностей и ошибок, — продолжает он, — но старается.

Кладу документы на стол и поджимаю губы. Мама совсем обнаглела. Одно дело звонить учителям, а другое моему боссу, который, по-хорошему, должен ее осадить и потребовать, чтобы она больше его не тревожила.

— И вам хорошего дня, — Виктор смеется, — я вас услышал.

Прячет телефон в карман пиджака и склоняет голову набок, без зазрения совести разглядывая меня.

— Твоя мама попросила быть с тобой построже.

Зло и нервно выдыхаю и в ярости смотрю в окно, скрестив руки на груди.

— Я ведь уже не школьница.

— Она переживает, — Виктор с тихим щелчком снимает колпачок с ручки и придвигается к столу.

— Вы не должны потакать ее гиперопеке. Вы же мой босс,