– Сдается мне, что неприятности Хохлова с этой стороны появились, – серьезно сказал Гуров. – Они всегда с той стороны приходят, где золотые горы.

– Это поэтому мы с тобой в захолустье сейчас едем? – с ехидцей спросил Крячко.

– Убедиться хочу, что связи между двумя этими событиями не имеется, – спокойно объяснил Гуров. – И со спокойной душой вернуться. Часа четыре займет все это от силы. А нам с тобой полезно сейчас побыть в некотором отдалении от генерала, пока еще свежи впечатления.

– Да, его превосходительство сильно разгневался, – вздохнул Крячко, припоминая выволочку, полученную совсем недавно. – Хотя школьнику даже понятно, что такое непредвиденные обстоятельства. Они потому и непредвиденные, что их нельзя предвидеть. Ты хоть и полковник, а понимаешь, а вот Петр – генерал, а понять такой простой вещи не может. Для начальника это, по-моему, недопустимо.

– И давно тебе в голову такая мысль пришла? – насмешливо спросил Гуров. – Что-то в кабинете у Петра ты совсем о другом говорил!

– В генеральском кабинете ко мне мысли вообще не приходят, – парировал Крячко. – Каждый сверчок знай свой шесток.

За разговорами они не заметили, как добрались до поселка Глухово. Над поселком, состоявшим наполовину из стандартных пятиэтажек, а наполовину из деревянных построек самой различной архитектуры, висела серая дымка. Чистый воздух и зелень можно было найти только на южной окраине, неподалеку от шоссе, но там почти никто не жил. На Гурова и Крячко Глухово произвело не самое благоприятное впечатление. Типичное захолустье, хотя и в двух шагах от Москвы.

Первым делом отправились в местный отдел внутренних дел и разыскали в следственном отделе офицера, который первым занимался делом об интересующем их убийстве, – капитана милиции Ивана Григорьевича Суркова.

Визит коллег из Москвы отнюдь не вдохновил капитана. Хотя, похоже, вдохновить этого человека вообще трудно. У него было осунувшееся, неприветливое лицо, будто принадлежащее человеку лет на пять старше, утомленные равнодушные глаза и глухой неторопливый голос.

– Вас интересует этот покойник? – с некоторым удивлением переспросил он Гурова, когда тот объяснил, в чем дело. – У вас есть на него какая-то информация? Нету? Ну, значит, так он и сгниет в морге неопознанный. Я вам одно могу сказать – это не здешний, и никто этого человека тут не знает. То есть абсолютный висяк. Лично я думаю, что где-то братки между собой разобрались, грохнули одного, а труп сюда подбросили. Висяк стопроцентный! А какая же причина, что вы им интересуетесь? Или в Москве недовольны, как мы тут работаем?

– А вы сами-то довольны? – проворчал Гуров. – Где труп обнаружили, показать можете?

– Тут у нас граждане огороды держат, – неопределенно махнул рукой Сурков. – Ну, кто побогаче, дачку имеет. С водой там неважно, поэтому особого энтузиазма в этом деле не наблюдается. Кое-какие дома брошенные уже. Вот в одном из таких дачных домиков двадцать третьего числа труп и нашли. Граждане на свой участок шли, ну и запах учуяли. Погода-то жаркая стоит. Полюбопытствовали, конечно, и сразу милицию вызвали. Я лично выезжал.

– Ну и каково ваше личное мнение? – спросил Гуров. – Что-нибудь необычное в глаза бросилось?

– Свои мысли я уже изложил, – сухо ответил Сурков. – Пришлый это кто-то, чужой. Труп в ужасном состоянии был, к тому же явно его где-то по земле волокли. На одежде иголки сосновые были, труха древесная, пыль…

– Я видел, у вас тут кое-где и сосны растут, – заметил Гуров.

Капитан посмотрел на него едва ли не с обидой.

– Они везде растут, – хмуро сказал он. – Каждую сосну не обнюхаешь.

– Это так, – согласился Гуров. – Но ведь у вас были зафиксированы показания свидетелей, что в ту ночь в Глухове слышали выстрелы… Не слишком ли явное совпадение?

– Мы проверяли, – сказал Сурков. – Никакой связи. Стреляют у нас здесь частенько. Ружья у многих. Подопьют и давай палить! По бутылкам или просто в белый свет. От скуки. Но так, чтобы до смертоубийства, до этого ни разу не доходило.

– А это убийство вы, значит, решительно на себя брать не хотите? – кивнул Гуров. – Да ведь куда деваться? Принцип территориальности…

Настроение у капитана Суркова совсем испортилось.

– Говорю же, висяк! – с досадой повторил он. – Но вы же знаете, это дело передали в областную прокуратуру. Там считают, что лучше разберутся с этим трупом.

– Нам почему-то тоже так кажется, – согласился Гуров. – Однако для полноты картины хотелось бы встретиться со свидетелями. С теми, кто обнаружил труп, и с теми, кто слышал стрельбу той ночью. Можете организовать?

Суркову явно не хотелось ничего организовывать, тем более что беседа нежданных гостей из Москвы с местными могла лишний раз высветить его не самую расторопную манеру вести расследование. Но делать нечего – предварительно Гуров уже переговорил с начальником Суркова, и тот приказал оказывать товарищам из Главного управления всемерную поддержку.

Правда, по ряду объективных причин устроить встречу со всеми свидетелями не удалось. Гуров побеседовал с пенсионером, который первым поинтересовался происхождением отвратительного запаха на заброшенном дачном участке, а потом с безработным парнем с окраины поселка, который утверждал, что в ночь на шестнадцатое слышал, как в районе сосновой рощи гоняли на мотоциклах и палили из всех видов оружия.

– Как в армии на стрельбах, в натуре! – живо объяснял он. – Я служил, знаю. Из ружьишка шмаляли, а потом из пистолета. У пистолета звук глухой, короткий. Мы-то в армии больше из «АКМ», конечно, но и из «макарова» тоже доводилось.

– Сколько раз стреляли? – поинтересовался Гуров. – Не запомнил?

– Ну как сказать… Раз десять – это уж точно. Вообще, я в тот день немного перебрал, если честно. Может, чего и перепутал.

– Да уж это слабо сказано – перепутал! – с презрением заметил Сурков. – Знаю я тебя. Как зюзя небось был. Странно, что ты пушек не услышал. Стрельнули, может, один раз из ружья, а ты целую Бородинскую битву нам тут расписал!

– Я, между прочим, до сшибу не напиваюсь, – обиженно заявил безработный парень. – И за свои слова отвечаю. Катались на мотоциклах. И стреляли – из пистолетов. Где хочешь подпишусь. Да я один, что ли, слышал? Здесь у нас в квартале многие слышали, только желающих с ментами базарить нету. Я один такой дурак и нашелся! А меня за это мордой об стол!

– Ну, не преувеличивайте! – добродушно сказал ему Гуров. – Лично я вам, например, верю и очень благодарен за информацию. А вы никого из стрелявших не видели? Или, может быть, люди какие-то тут были незнакомые?

– Не-а! Я никого не видел, потому что это вон где было, а я вот где был. А идти туда – интереса мало. Ни за понюх табаку пулю получать? Дураков нема.

– А соображения какие-нибудь имеются, кто бы это мог быть? – спросил Гуров.