Наконец когда босс зарядил вторую порцию кофе, мы приступили к конкретике.

— Видите ли, Женя, — осторожно начал Раменский, — то, что я сейчас вам скажу, может стоить очень дорого. Причем в буквальном смысле этого слова. Многие люди расстались бы не с одной тысячей долларов, если бы я решил поделиться с ними своими умозаключениями.

Тут он откинулся на софе, прикрыв рукой глаза. Помолчав немного, босс продолжал:

— Я просто неудачно выразился. Интеллект тут ни при чем, я же сказал вам вчера, что все понял всего за одну секунду.

— Я помню.

— Так вот, — продолжал Раменский, — несмотря на то, что я пока не могу назвать имя заказчика, мне вполне виден конкретный исполнитель.

— Вы имеете в виду, разумеется, не стрелка, — сразу же уточнила я.

— Конечно, это пешка, — согласился Раменский. — Скажем, я знаю человека, который получил этот самый заказ на меня. Он отдал команду своим людям, и они попытались меня убить.

Тут он помолчал и тихо добавил, посмотрев мне прямо в глаза:

— И обязательно попытаются сделать это еще раз. Рифмач всегда доводил дело до конца.

— Рифмач?

— Фомичев Роберт Иванович, — пояснил Раменский. — Сокращенно «Рифмач», по начальным буквам имени, отчества и фамилии.

— Насколько я ориентируюсь, довольно зловещая фигура, не так ли?

— Не то слово, — повел головой Раменский. — Уж мне-то его норов хорошо известен.

Кофе в турках, забытый на раскаленном песке, обиженно фыркнул и убежал.

Андрей Васильевич чертыхнулся и, виновато разведя руками — мол, не углядел, — разлил по чашкам закипевший напиток.

— Одно время Рифмач был моей «крышей», — медленно проговорил он, уставясь в исходящую паром чашечку «армуды» из небьющегося стекла. — Не могу сказать, что этот период был самым веселым в моей жизни. Но время диктовало свои условия.

— И теперь…

— И теперь Рифмач с удовольствием рассчитается со мной, — констатировал Раменский. — Когда у меня появились более влиятельные патроны — вы понимаете, что я имею в виду друзей в областной администрации, — Рифмачу популярно объяснили, что наш совместный бизнес далее не может продолжаться. У них были в руках сильные козыри, и Роберт Иванович вынужден был смириться.

Раменский отхлебнул кофе, обжег губы и снова поставил чашку на поднос.

— Не могу сказать, что мы расстались по-доброму, — продолжал он. — Но бизнес, Женечка, — жестокая вещь. Тут приходится идти до упора.

— Но почему бы вам снова не задействовать ваши связи для давления на Рифмача?

— О, Женя, вы просто его не знаете! — усмехнулся Раменский. — Рифмач сейчас чует, откуда дует новый ветер, и сделает все, чтобы угодить потенциальным партнерам, которые готовы взять власть в этом городе. Реальную власть, как вы понимаете, а не все эти посты с громкими названиями и все такое…

Андрей Васильевич вскочил и подошел к окну. Распахнув створку, он подставил лицо тотчас же налетевшим на него снежинкам и, насладившись свежестью, отер стаявший снег с лица.

— Однажды при мне Рифмач заключил пари, — проговорил Андрей Васильевич. — Это было в одной бане, неподалеку от строящегося сейчас нового моста, на турбазе. Мне приходилось быть с ним в компаниях… Так вот, он вызвонил каких-то девок, одна из которых была…ну, что ли, довольно полного телосложения.

Раменский повертел закругленными ладонями, как будто держал в руках огромный арбуз.

— Ну так вот, — продолжал он. — Рифмач поспорил тогда с Рыжим — вы, наверное, видели его могилу с цепями из африканского гранита? Рыжий погиб через год после того вечера в сауне, подорвался в своей же машине, — что эта толстенькая шлюшка укусит себя за большой палец правой ноги. Да-да, не удивляйтесь… Впрочем, все были пьяны… И у этой девки ну никак не получалось!

Андрей Васильевич печально усмехнулся, вспоминая эту сцену.

— Так Рифмач бросился к ней и, зажав ей голову одной рукой, второй так дернул ногу к ее рту, что раздался хруст костей. Он не мог, ну никак не мог проиграть даже это пари! — сказал босс.

— И что же вы намерены предпринять? — спросила я. — Если Рифмач получил заказ, то он его выполнит, я правильно поняла? Но вы можете попробовать перекупить себя, Андрей Васильевич.

— Рифмач даже не станет со мной об этом разговаривать, — отрицательно покачал головой Раменский. — А сваливать за границу я не могу — слишком много на мне тут завязано. Да и не хочется, если честно.

— Тогда…

— Нет-нет, — сразу же забормотал Раменский. — Я на это никогда не пойду. Бороться с ними их же оружием, может быть, это и продуктивно, но тогда я ничем не буду отличаться от Рифмача.

Раменский снова замолчал, как будто ожидая, что я подам ему совет.

— Андрей Васильевич, — спокойно сказала я. — У меня создалось впечатление, что вы не просто хотите поделиться со мной своими проблемами, излить наболевшее, так сказать. По-моему, у вас все же есть конкретный план действий, в котором мне отведено определенное место. Ну что, интуиция меня не обманывает?

— Вы правы, — со вздохом сказал Раменский. — Просто я никак не решусь с вами это обсудить. Уж больно щекотливое дело…

— Ну так решайтесь, время не ждет, — я поставила чашечку с кофейной гущей на подоконник и закурила, пододвинув к себе маленькую хрустальную пепельницу. — Не думаю, чтобы подготовка второго покушения заняла у Рифмача слишком много времени.

— Хорошо, — медленно произнес Раменский. — Итак, вот мой план…

Я внимательно слушала Андрея Васильевича, изредка уточняя те или иные детали или кивая головой в ответ на вопросительные взгляды своего босса. Наверно, так ведут себя журналисты, когда им приходится брать интервью у неопытного собеседника.

План господина Раменского действительно был довольно заковырист. Не могу сказать, чтобы я была в полном восторге от его предложения, но обдумать тут кое-что, конечно же, стоило.

Рифмач в последнее время сконцентрировал свой бизнес на трех направлениях.

Фонд помощи заключенным, проституция и туристические агентства, которые помимо обычных услуг предоставляли еще и услуги весьма специфические. Например, секс-туризм.

Последнее понятие имело массу разнообразных вариантов. Так, скажем, человек, выезжающий за рубеж, мог прихватить с собой девочку, чтобы там не скучать и не тратить силы и время на «съем». Срок поездки мог быть практически любым — от одного дня.

Девочка-партнерша обеспечивала туристу максимум сексуальных удобств, плюс была осведомлена о стране, в которую тот направлялся, хорошо знала язык и могла также служить своего рода гидом.

Практиковались и обратные варианты — девушка предоставлялась иностранцу, который приезжал в наш город. Спектр услуг был такого же рода.