Стояла там, где ранее находился старец.

— Пеори? — произнес мальчик, еще только начиная догадываться.

Величественная старуха качнула головой:

— И да, и нет. — В глубине лиловых глаз замерцало, и Елисей вдруг понял.

— Пекбене, — прошептал мальчик, и глаза старой женщины засветились, как океан:

— Я — все, — прошелестело в ушах Елисея. — Ты увидишь…

Правильная дорога. Ущелье. Пленник ямы на свободе. Старые знакомые — Смирнов, Колесник, и Волк. Маленькая лошадка в большой беде. Первое испытание Елисея. Змей Горыныч.

Елисей шел по лесу.

Оставшаяся капля неостановимо таяла, и вместе с ней все больше дряхлела сама Пекбене. Подросток знал — если не добыть спасение, Тирсиос погибнет. Что же до йукола — они останутся только в легендах.

«Ты должен найти свой путь. Доведет лишь правильная дорога» — горели в памяти слова, произнесенные напоследок старухой. Рукой, похожей на птичью лапу, она подтолкнула Елисея к потемневшей от времени дверце. За ней и оказался этот лес.

И едва подросток вошел в него, он все время смотрит по сторонам, ища свою правильную дорогу, а ее все нет и нет. Но, чу! — вот послышалось что-то, и мальчик заторопился на шум.

Вскоре источник странных звуков открылся — шум несущейся воды и грохот скачущих камней совсем вытеснил лесную разноголосицу. А через некоторое время Елисей уже встал над гигантским ущельем.

Голодной пастью распахнулся овраг, дно теснины стелит непроницаемый туман. Сквозь белесую муть торчат редкие верхушки столетних сосен; кажется, что кроме них больше и нет ничего.

Спускаться здесь было бы самоубийством, и Елисей отступил назад. Если ему и придется идти в бездну, то не сейчас. Для начала стоит прогуляться по этому краю, незачем сразу выбирать наихудший путь. Так Елисей и поступил.

Ущелье рядом все тянулось и тянулось, и все так же играла каменными глыбами вода, но вот к этим звукам прибавились новые: перекрывая шум водопада донеслось сопение и топот. С каждым шагом они приближались, но Елисей до сих пор не видел, кто их издает. Но вскоре мальчик понял отчего.

Обойдя странное звучащее место пару раз, за одним из кустов Елисей обнаружил яму, а в ней встретили его внимательные глаза.

Мохнатый серенький хребетик, острые ушки, подвижные плюшевые губы. В ловушке переживал свое падение совершенно обычный ишачок. Он натужно кряхтел, и вскидывал передние копыта на земляную стенку, тщась выскочить из ловушки. Но для того, чтобы выбраться, ему не хватало совсем чуть-чуть.

Елисей, конечно, торопился, хотя и сам не знал — куда именно. Но в любом случае проходить мимо, безучастно, не стоило. Подросток осмотрелся, и почти сразу увидел подходящий обломок скалы.

Как только Елисей принялся ворочать тяжеленный осколок, умное животное отошло к противоположному краю ямы. Но только много позже, ссадив ладони и порядком устав, подростку удалось сделать задуманное: камень рухнул вниз, и поднял тучу пыли.

И не успела рассеяться пыль, как ишачок выметнулся из ямы. Бодро встряхнувшись, зверь склонил голову набок, и принялся внимательно изучать своего спасителя. Но Елисею было некогда заниматься животным.

— Ты свободен, иди куда хочешь. — И мальчик отвернулся уйти. Но едва сделав несколько шагов, Елисей понял, что их цели, очевидно, совпадают.

Да, маленькая лошадка настырно шла следом. Однако совсем не далась в руки, когда подросток захотел подманить ее. Елисей решил, что ишаку скоро надоест это бездумное преследование, и тогда он уйдет и сам. А до тех пор пусть остается.

Уже довольно долго шли вдоль ущелья Елисей и его пугливый спутник, а тихий лес не менялся ни капли. Мальчик понимал, что должен каким-то образом проявить себя. Но что именно ждет от него Пекбене?

Наверное, дальше откладывать поход бессмысленно, и нужно покорять мрачное ущелье. Но как?

И, едва возник этот вопрос, как издалека послышались голоса. Порой доносился оглушительный свист, а разнузданные вопли быстро приближались. А едва они начали что-то напоминать Елисею, как уже и сами скверные их обладатели показались из-за кустов. Да, это были старинные знакомцы — Смирнов, Колесник и Волк. И они ни капельки не стали лучше, а если только наоборот.

— О-го-го!! — Колесо даже покраснел, издавая очередной оглушительный возглас: — Кого мы видим! Во, братки, гляньте. Не зря заблудились, снова наш гринписовец!

— У него лошадь, — вставил дельное, как всегда, замечание Смирный.

— Ло-ошадь, — опасно протянул Волк. — Твоя?

Елисей отрицательно покачал головой. Он был абсолютно уверен, что эта троица ни за что не поймает столь осторожного ишачка.

Но вот Волк сложил тонкие губы в пучок, и причмокнул. И ишачок вдруг доверчиво пошел к Волку.

— Не надо! — взмолился Елисей. Ему стало страшно, и обидно за ишачка до слез. Ну, отчего тот не подошел к нему, Елисею, а доверился чудовищному живодеру?!

— Теперь нам нравится мучить твоих животных. Ты смешной, — пробасил Смирнов, чиркая неведомо как оказавшейся в руке зажигалкой.

— Это не мой! — воскликнул мальчик. — Да он ко мне даже не пошел, когда я звал!

— Это хорошо, — вкрадчиво улыбнулся Волк, — теперь ты не сможешь обвинить меня, что я покушаюсь на чужое, верно? А ну, взять этого!

И волчьи прихвостни с готовностью обступили лохматенького бедолагу.

— Смотрите, какая маленькая волосатая конина! — Колесо потрепал жертву по спинке. — Молодец, Смирный, идея на ура! Давайте подожжем скотину. — Колесник оскалился, и дернул животное за гриву, что было мочи.

Когда ишачок жалобно закричал, Елисей не выдержал. Мальчик метнулся вперед, и изо всех сил ударил Колесо головой в живот. Тот охнул и согнулся в три погибели, но досталось и Елисею: нешуточный тумак, и нечто, чувствительно сдавив, приподняло подростка.

Мальчик заметался в тисках, но позади раздался угрожающий бас Смирного:

— Будешь ерзать, на землю положу и сверху сяду.

Елисей решил, что его все равно не будут держать так постоянно, и вынужденно притих.

Волк с любопытством наблюдал, все еще не вмешиваясь. А тем временем с земли поднялся полный злобной решимости Колесник.

— Вот и все! — прошипел он, и облизнулся.

Мимоходом залепив Елисею увесистый подзатыльник, мучитель неторопливо обошел животное, словно прикидывая что-то. И вдруг, повинуясь очередному порыву, палач схватил злосчастного ишачка за хвост, и рванул что было сил. Будто тряпичный, хвост повис в руке у Колеса прямо с лоскутом серенькой шкурки.

Елисей неистово задергался, но самого ишачка это нисколько не обеспокоило. Зверь смирно стоял, все так же кося плутоватым оком. Заранее боясь того, что увидит, Елисей осторожно взглянул на место, где у животного еще совсем недавно был хвост. Но вместо кровавой раны увидел там нечто желтое… Подвижное.